Очень недолгая сенсация - [56]

— Это верно, — подтвердил сержант Бэгшоу.

— Ну, — сказал инспектор после паузы, во время которой подкручивал усы, — теперь нам надо найти его.

— Это верно, — в очередной раз подтвердил сержант Бэгшоу.

Сержанту Бэгшоу рисовались туманные картины. Он видел себя одетым с ног до головы на манер человека, имеющего отношение к литературе, вращающимся в литературных кругах в Блумсбери, вовсю высматривая полного человека, прислушиваясь, не упомянет ли кто Уильяма Мейкписа Теккерея. Такая перспектива не радовала сержанта, так как не зная, что две главные школы художественной литературы — это Школа Пива и Школа Джина, он полагал, что на долгое время будет обречен на ячменный отвар и диетические хлебцы, с чем у него по какой-то причине всегда ассоциировалась литература. Однажды — возможно, в буфете Британского музея — он встретит невысокого полного типа со светлыми усиками, и они поговорят о Теккерее, а потом он пригласит этого типа выпить с ним ячменного отвара и закажет две маленькие порции, а этот тип возьмет свой стакан левой рукой, и тогда, наконец, он будет знать ТОЧНО.

Но перспектива казалась мрачной. Сержант Бэгшоу тяжело вздохнул и с тоской вспомнил об эдмонтонском убийце, который самым любезным образом давал ему возможность ходить то на одни, то на другие бега, а потом в полном замешательстве сдался на Эпсомском ипподроме.

— Пропустите ее, — сказал инспектор в телефонную трубку.

Сержант очнулся от кошмара и поднял голову.

— Прислали из Скотланд-Ярда, — объяснил инспектор. — Джулия Трехерн, актриса. Хочет что-то рассказать. Вероятно, приятельница этой Латур.

Появление Джулии был обставлено великолепно, хотя и несколько экстравагантно. Фотографы остались ждать, пока она не покинет полицейский участок.

— Мисс Трехерн? — спросил инспектор, поднимаясь со стула. — Прошу вас, садитесь. Это э-э… ваш муж?

— О Господи, нет, — засмеялась Джулия, — это Берти Клинк.

— Э-э…

— Сопровождает и защищает меня. Вы не возражаете?

— Здесь вы в полной безопасности, мисс Трехерн, — заверил Меригольд с галантным поклоном.

— Я никогда не бываю в безопасности рядом с по-настоящему красивым мужчиной, инспектор. С двумя по-настоящему красивыми мужчинами, — поправилась она, подарив сержанта Бэгшоу любезной улыбкой.

Инспектор, несколько задетый соседством Бэгшоу, чтобы отделить себя от нижестоящих, сказал:

— Постойте, мисс Трехерн, последний раз я имел удовольствие видеть вас в «Бинг Бойз»[29], если не ошибаюсь.

Улыбка мисс Трехерн погасла, она холодно попросила:

— Берти, объясни этому джентльмену разницу между мной и Джорджем Роуби.

Берти объяснил. Инспектор откашлялся и официально спросил мисс Трехерн, не будет ли она так добра изложить свое дело.

Джулия не стала излагать. Очень медленно она открыла свою сумочку, вынула оттуда коробочку, открыла коробочку и вытащила из нее нечто в тонкой оберточной бумаге, развернула бумагу и положила перед инспектором маленькие украшенные бриллиантами часики.

— Напомни за ленчем рассказать забавную историю про одного малыша в зоопарке, — обратилась она к Берти сценическим шепотом. — Я едва не забыла.

У инспектора Меригольда не было времени задуматься, при чем тут зоопарк. Он неотрывно смотрел на часики, потом перевернул и уставился на их оборотную сторону.

— Где вы это взяли, мэм? — спросил он.

— Прислал один из моих друзей. У меня сегодня день рождения.

— Мисс Трехерн сегодня исполнилось тридцать лет, — объяснил Берти.

— Могу я узнать имя этого друга?

— Арчибальд Фентон, — ответила Джулия с важностью, поскольку среди многих известных ее знакомых Арчибальд Фентон был не последним.

— Род занятий?

— Простите?

— Род занятий мистера Фентона?

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросила Джулия.

— Как он зарабатывает на жизнь?

Джулия, повернувшись к Берти, только вздернула брови, а он объяснил, очень четко выговаривая слова, как будто его собеседник был глухим иностранцем:

— Он пишет.

— Он написал «Крестное знамение»[30] и «Гекльберри Финна», — объяснила Джулия.

— И «Ламмермурскую невесту»[31], — добавил Берти.

— Но стихотворение, начинающееся «Феи танцуют в нашем саду»[32], — сказала Джулия, — написал не он.

Инспектор и сержант покивали друг другу. Затем инспектор, поглаживая усы дрожащими пальцами, спросил:

— Не ошибусь ли я, мэм, утверждая, что мистер Фентон — невысокий полный джентльмен?

— О нет!

— Нет, мэм? — удивленно переспросил инспектор.

— Как бы ты описал его, Берти? — спросила Джулия, раздумывая, может ли быть, что она ошиблась.

— Да почти так, — сказал Берти. — Коротенький и толстый.

— Ах! — Инспектор торжествовал.

— Тогда кто же высокий, стройный? — словно в забытьи, прошептала Джулия.

Берти, неправильно поняв ее, подсказал, прикрывая рот рукой:

— Один — инспектор, а другой — сержант.

— А, не важно, — нетерпеливо отмахнулась Джулия.

— И буду ли я прав, мэм, утверждая, что у него светлые усики?

Вдруг она его вспомнила.

— А, этот! Да-да, верно, светлые усики.

— И левша?

Джулия не была уверена. Она могла сказать только, что для пожатия он протягивает правую руку.

— Ну, ты понимаешь, о чем я, Берти. Я ни разу не видела, как он что-то бросает, или играет в теннис, или что другое.