Очень Крайний Север - [49]
— Извини, брат. Ты прав: не надо было брать с собой Инну.
«Да уж, — подумал Юрка, — весёленькое у нас вышло поле! Хотя она-то как раз тут и ни при чём».
— Привет Эдику передавай. Давай, до связи, — и Юрка, отжав тангету, отключил аппаратуру.
Потом он сидел, курил и прикидывал: как же Влад-то так кружил? Выходило, что тот без очков — а Влад очкарик — пропускал в кустах поворотный пикет, после которого трасса круто забирала влево, и терял профиль. Прямо наваждение… Каждый за прошедшую неделю чуть не по десятку раз проходил этот поворот — и никто не плутал. Неловко всё как-то получилось… Точно, без нечистой силы не обошлось…
Часов в девять, уже потемну, проснулся Влад. Он выбрался из спальника сырой от пота, но уже не такой издёрганный.
— Выпить есть? — хриплым голосом поинтересовался он.
— Да, вон ещё больше полбутылки. — Юрка сидел на полене и выстругивал из щепки какую-то ерундовину.
— Ты ел?
— Угу.
— Со мной выпьешь?
— Выпью.
Влад налил в кружки, они чокнулись и выпили. Влад накинулся на картошку с тушёнкой, а Юрка занюхал хлебом.
— Нищефо не пофимаю… — начал с набитым ртом Влад, но махнул рукой и продолжил есть.
— Ничего я не понимаю! — повторил он, когда прожевал и долил остатки бутылки.
— И не понимай, — чокнулся Юрка и закинул в горло огненную воду.
Потом они долго сидели возле палатки и курили. А над ними в ночном небе волнами, по нескольку стай за раз, летели и перекликались гуси.
— Завтра будет снег, — уверенно сказал Юрка.
— А послезавтра наступит зима, — добавил Влад.
— Ага, болота замёрзнут, и нас вывезут на уазике.
— Хрен там — Гришка сюда не доедет.
— Ладно. — Юрка затянулся ещё разок, сплюнул, загасил окурок и кинул его в потухающий костёр. — Пошли спать.
На следующее утро Юрка проснулся от далёкого крика.
«Влад! Юра-а-а!» — кричал кто-то.
«Это я ещё не проснулся и мне снится… — грезил Юрка, — наорался…»
«Вла-а-ад! Зинчу-у-ук! Серо-о-ов!»
На этот раз крик раздался ближе. Юрка выбрался из спальника, наспех оделся и выполз из палатки. Вокруг всё было в снегу.
— Вла-а-а-ад! — совсем рядом послышался крик Гришки Бевзенко.
— Ого-го! — отозвался Юрка.
На поляну вышел Гришка.
— Здорово, — он протянул левую руку, в правой у него было ружьё.
— А ты, значит, мужик, сюда случайно забрёл, ага?
— Ага… Гусь же пошёл — небось, слышали?
— Слышали-слышали, — отозвался выползающий из палатки Влад. — А ты чего, один?
— Почему один? С Палычем. Он вчера извёл всех. Достал меня — чуть не ночью заставил ехать.
На поляну выбрался запыхавшийся Славка.
— Ну, как вы тут?..
— Нормально. Водки вчера выпили. Картошки с тушёнкой нажрались… и дрыхнем, как пожарники!
— Эт-т вы молодцы, — Славка заулыбался, а потом, наклонившись к брату, негромко добавил: — Мне такая хрень предыдущей ночью снилась… Ты же знаешь… сны наши — собирался уже прям пешком бежать сюда. А тут ещё снег…
— Да нормально всё, Слав… Мы за глиной ходили.
— Делать вам нечего, — закуривая и садясь возле костровища, заметил Гришка, — вот и ходите…
— А есть чего делать-то? — Влад подкурил от Гришкиной сигареты. — У нас дров столько нет, чтобы сидеть всё время в палатке… Теперь-то что делать будем? А?
— Эвакуироваться будем…
И все задумались, как они будут эвакуироваться.
— А вещи? — хватился Зинчук.
— Аппаратуру заберём. Остальное сложим на болоте — при случае вывезем вертолётом.
— А потырят…
— А тогда сиди тут и охраняй! — Гришка щёлкнул бычком в костровище.
За пару часов они позавтракали и провели консервацию базы.
Ещё через четыре часа, пройдя через перешеек двух озёр (на одном отдыхала стая лебедей), они с аппаратурой и пробами вышли к внутрипромысловой дороге, на которой стоял их родной уазик.
В партию приехали уже затемно. Эдик, накрывая стол, суетился и «вилял хвостом», как нашкодивший пёс. Парни выпили, закусили и пошли собираться домой.
— Клюкву! — вдруг хватился Юрка. — Клюкву ты с собой не взял!
— Да пошла она… — зло прошипел Славка и добавил непечатное ругательство.
Только через три недели, уже по снегу, Влад слетал и забрал вещи. Летал один, на Ми-2, и забрал только самое ценное: спальники, палатку, мотопилу и мотобур. Остальное бросили на болоте. Там закончили свою жизнь видавшие виды и прошедшие все поля зиловские аккумуляторы. Слишком они были тяжёлые для небольшой стрекозы — «двойки»…
А дорогу так и не построили. То ли она сразу никому была не нужна и просто отмывали деньги, то ли передумали строить, решив, что обойдётся она дороже, чем предполагалось. Всё забросили. Но парни пока изыскивали, исходили её всю — от Вельхпеляк-Яхи до Камга-Яхи, вдоль и поперёк.
Глина действительно оказалась хороша — на этом месте потом устроили карьер под Северный кирпичный завод — была такая блажь в конце века: иметь в посёлке свой кирпич. Из того кирпича потом построили церковь. И можно ответственно сказать: есть в ней скромный вклад ребят из Аэрокосмогеологии — десять килограммов проб, которые они тащили на себе через болото, наравне с аппаратурой и грунтовыми пробами с дороги…
А в общем, их ведь об этом никто и не просил.
Интермедия. «С чего начинается Родина…»
По небу тучи бегают, дождями сумрак сжат,
Под старою телегою рабочие лежат.
