Очаровательная попрошайка - [95]

— Не знаю, но очень хочу узнать. Человека нет. Мне говорят, что он «удрал». Прежде чем тут успели намудрить с вещественными доказательствами, я хочу все выяснить... Если не ошибаюсь, у вас имеется весьма опытный детектив, частный, который всегда работает вместе с вами?

— Совершенно верно.

— Да и вы сами легендарная личность. Не могли бы вы приехать сейчас сюда со своим детективом?

— А нас впустят?

— Впустят ли? — взорвался доктор Олм.— Я сам вас впущу. Я не оставлю здесь камня на камне, если они rte выложат своих карт на стол и не перестанут играть со мной в кошки-мышки.

— Выезжаю.

Мейсон бросил трубку на аппарат, схватил шляпу, на ходу крикнул Делле Стрит:

— Вызывай Пола Дрейка. Пусть садится в машину и едет прямиком в санаторий «Гудвилл» в Эль-Мирар. Позвони еще раз Дафнии Шелби. Предупреди ее о случившемся... Пусть никуда не выходит из отеля, пока я не позвоню ей.

— А если она не ответит?

— Пусть ее вызовут, громко выкрикивая фамилию... Я уехал.

Через 35 минут езды на бешеной скорости адвокат добрался до Эль-Мирара.

Он поставил машину на место для стоянки транспорта близ ворот санатория, автоматически отметив про себя, что исчезло объявление о том, что санаторию нужна уборщица, и что входная дверь распахнута настежь.

Тощая грымза, которая накануне едва разговаривала с ним, сегодня была сама любезность.

— Доктор вас ожидает, мистер Мейсон. Он в боксе номер 17. Это по коридору направо.

— Благодарю... С минуты на минуту должен подъехать частный детектив по имени Пол Дрейк. Направьте его тоже в 17-й номер.

— Да, конечно.

Ее губы изогнулись в угодливой улыбке, голубые глаза оставались холодными и враждебными.

Изнутри доносились сердитые голоса.

Бокс № 17 был маленький коттеджик, стоящий в ряду таких же, к которым попадаешь через основное здание.

Мейсон подошел к двери и распахнул ее.

Высокий человек лет сорока со слегка сутуловатой спиной повернулся сразу же к адвокату, на лице его было написано крайнее возмущение.

Его собеседник, человек много старше по возрасту, примерно на голову ниже ростом, выглядел испуганным и, по всем признакам, защищался.

Мейсон с одного взгляда разобрался в ситуации.

— Доктор Олм? — обратился он к высокому.

Горящие возмущением глаза доктора Олма уставились на адвоката, потом их выражение смягчилось.

— Вы Перри Мейсон?

— Точно.

Они пожали друг другу руки.

— А это доктор Тиллман Бекстер.

Мейсон последнему руки не подал.

— Доктор Бекстер,— продолжал доктор Олм,— получил лицензию на диетическое лечение в другом штате. У него имеются особые теории в отношении питания больных.

— Я получил лицензию на заведование этим домом отдыха! — заявил Бекстер.

— Несомненно! — хмыкнул доктор Олм.— Но надолго ли у вас сохранится эта лицензия — вопрос другой! А теперь я хочу услышать решительно все про Гораса Шелби. Вы заявили, будто не ведете историй болезней?

— Это же не больница, а дом отдыха.

— И в домах отдыха регистрируются все назначения врача. Или же у вас вообще не принято записывать методику лечения?

— В важных случаях мы записываем.

— Что вы называете «важными случаями»?

— Все, что указывает на какое-то изменение в физическом или психическом состоянии больного.

— Вы заявили, будто не учитываете прописываемые наркотики?

— Мы не даем наркотиков. Как правило.

— Ну а что же вы делаете?

— Мы обеспечиваем наших пациентов отдыхом, покоем и здоровой пищей. Мы...

— Мне было сказано, что Горас Шелби находится под воздействием сильного снотворного. Кто ему его дал?

— Сильного снотворного? — ненатурально удивился доктор Бекстер.

— Так я понял.

— Медикаменты мистеру Шелби прописывал посторонний врач. Мы, разумеется, относимся с уважением к распоряжениям лечащих врачей наших пациентов.

— Кто его лечащий врач?

— Не помню его фамилии.

Мейсон осмотрелся, стараясь запечатлеть в памяти железную больничную койку, умывальник, комод с зеркалом, потертый линолеум на полу, ветхие тюлевые занавески на окнах.

— Куда ведет эта дверь?

— В ванную,— ответил доктор Бекстер.

Мейсон распахнул дверь: старомодная, неудобная ванна, туалет еще более старый, чем линолеум, наполненный доверху ящик для бумаги, кривое зеркало над маленькой аптечкой,

— А вторая дверь?

— Стенной шкаф. В них пациенты хранят свою одежду.

— Я туда заглядывал,— сказал доктор Олм,— одежды нет.

В шкафу прямо на стенке был набит ряд гвоздей.

— Он все забрал? — спросил Мейсон.

— Насколько нам известно, все,— ответил доктор Бекстер.— Конечно, у него практически ничего и не было. Брил его парикмахер... У него была собственная зубная щетка и тюбик с пастой, они остались в ванной. Ну, а затем у него была только та одежда, в которой он сюда приехал.

— Другими словами,— гнул свою линию Перри Мейсон,— он не имел понятия, что его везут в санаторий, когда его доставили сюда?

— Я этого не говорил, да и не мог бы сказать, потому что, откровенно говоря, не знаю.

— Отправляясь в санаторий, человек берет с собой, по крайней мере, чемодан с носильными вещами, пижамы, белье, рубашки, носки, носовые платки.

— Так поступает нормальный человек,— сказал доктор Бекстер.

— А Горас Шелби не был нормальным?

— Ни в коем случае. Он был раздражительным, нервничал, выходил из себя, грубил и огрызался.