Очарованная - [19]

«Ах, ну почему я не мужчина! Если бы я была воином, то сейчас не ломала бы себе голову, как наверняка убить себя!»

Полог кровати затрепетал от порыва ветра, ворвавшегося в открытое окно. Но платье Арианы продолжало все так же обвивать ее ноги и ластиться к ней, несмотря на бесчинства непогоды.

«Джеффри мог бы и не подмешивать сонного зелья в мое вино — все равно у меня не хватило бы сил ему сопротивляться.

А Саймон?»

Ариана замедлила шаг.

— Да, Саймон… — мягко произнесла она вслух. — Сильный и быстрый, как сокол. Даже Джеффри не смог бы тягаться с ним в ловкости и проворстве.

Мысль, мучившая Ариану на протяжении всей свадебной церемонии, вновь овладела ею.

«Я не могу убить Саймона. А даже если бы и могла, то не стала бы. Если уж суждено кому-то из нас умереть, пусть это буду я.

Но как это сделать? Как заставить Саймона нанести мне смертельный удар?»

Ариана с трудом могла себе представить, чтобы Саймон поднял руку даже на строптивую борзую — не то что на знатную леди, ставшую его женой.

Тяжело вздохнув, Ариана вновь принялась мерить комнату быстрыми беспокойными шагами, не обращая внимания на мягкие складки платья, которые, казалось, старались замедлить ее стремительные движения. Тщетно пыталась она придумать какую-нибудь уловку, которая заставила бы Саймона изменить своей выдержке и хладнокровию — было очевидно, что он подымет меч только по приказу своего брата и господина.

«Или в свою защиту».

Ариана резко остановилась и долго неподвижно стояла посреди комнаты, пытаясь со всех сторон обдумать эту новую мысль, в то время как руки ее нервно теребили сверкающий кинжал.

«Да, но посчитает ли он меня достаточно опасной, чтобы убить?»

От этой мысли Ариана чуть не расхохоталась. Саймон, такой сильный и ловкий воин, — да он будет просто смеяться до колик, если она нападет на него со своим игрушечным кинжалом!

Значит, следует усыпить его бдительность и действовать быстро — так быстро, чтобы он не успел осознать случившееся… и рассмеяться.

«Подвыпивший мужчина теряет над собой власть. Сегодня провозгласили уже достаточно здравиц, и Саймон не уйдет из зала, пока его не заставят выпить еще столько же».

Ариана неподвижно застыла у окна, продолжая беспокойно вертеть в пальцах маленький клинок с серебряной рукояткой. Темно-лиловое платье мягко искрилось в отблесках факела.

— Да будет так, — наконец прошептала Ариана. — Саймон — воин. Если я нападу на него, он нанесет мне ответный удар с кошачьим проворством.

Она взглянула на кинжал.

— Я раню его, и он убьет меня прежде, чем вновь обретет способность спокойно рассуждать. И моим мучениям придет конец.

Подол аметистового платья чуть шевельнулся от сквозняка и легко закружился вокруг ног Арианы.

«Да я просто сошла с ума! Он отнимет кинжал и изобьет до полусмерти.

Ну нет. Я перехитрю его — буду тянуть время, пока его не одолеют похоть и эль. А потом нанесу удар.

И он вонзит мне клинок прямо в сердце. И тогда — конец.

Нет, ничего не получится. Я совсем потеряла голову от отчаяния».

Но Ариана не слушала увещевания этого внутреннего голоса, как не обращала внимания на ласкающуюся ткань Серены. Ей было не впервой бороться с противоречивыми чувствами в своей душе. Слишком многое довелось ей пережить в ту ужасную ночь, когда она лежала беспомощная, придавленная огромным потным телом Джеффри.

Да лучше умереть, чем еще раз пережить такое!

«И смерть будет почти мгновенной».

От этой мысли ей стало немного легче. Саймона задерживают тосты и пожелания, и он вынужден пить вместе с пирующими, чтобы ненароком не оскорбить кого-нибудь отказом. Но она была уверена, что в нужный ей момент он быстро совершит то, что ему суждено, — вонзит клинок ей в сердце.

Никто не смог бы сравниться с Саймоном в ловкости и быстроте. Даже Джеффри Красавец, который всегда побеждал в схватке с двумя и даже тремя рыцарями.

«Никто не будет винить Саймона в том, что случится, — жена пыталась его убить, а он лишь защищался».

То, что Саймон не пострадает и его не обвинят в убийстве, было почему-то важно для Арианы. По-своему он был добр к ней во время их путешествия, и она не могла этого не оценить. Его доброта ничуть не напоминала угодливое подобострастие вассала, пытающегося добиться расположения у хозяина, — он просто ясно сознавал, что она не обладает, подобно ему, достаточной силой и выносливостью, необходимыми для трудного пути. В его заботе о ней чувствовалось большее, нежели просто вежливость рыцаря по отношению к знатной леди.

Звук приближающихся шагов в холле прервал ее размышления.

— Кто здесь? — спросила она.

От внутреннего напряжения голос ее прозвучал хрипло, даже резко.

— Ваш муж, миледи. Могу я войти?

— Еще слишком рано, — не подумав, поспешно ответила Ариана.

— Слишком рано?

— Я… я еще не готова.

Саймон рассмеялся, и в его голосе послышались дразнящие нотки. Этот смех затронул в душе Арианы струны, о существовании которых она раньше не подозревала.

— Я с удовольствием помогу тебе подготовиться самым тщательным образом, — вновь послышался глубокий, звучный голос Саймона. — Открой же мне дверь, соловушка.

Ариана хотела было вложить кинжал в ножны, но вдруг вспомнила, что корсаж зашнурован, да и нет пояса, к которому их можно было бы прицепить.