Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения] - [21]

Шрифт
Интервал

Перикл предстал; таким тебя не знала,
Весь светел и пленительно хорош,
Как освещенный мужеством героев.
                ПЕРИКЛ
Анакреонта тоже я поставил;
Изваян Фидием, как мой отец.
               АСПАСИЯ
          (рассмеявшись)
Особенно любим из всех поэтов?
                ПЕРИКЛ
В Афины сей поэт приехал старым,
Как здесь изображен с кифарой он,
Но пел по-прежнему любовь, вино,
Лаская слух Гиппарха, да, тирана,
И юности, стихами опьяненный,
Не ведая похмелья, кроме лет,
Прошедших и последних, на отлете.
Поэт эфеба отличил вниманьем
И подружился с ним, оставив память
Высокочтимого певца веселья
В суровом сердце воина Ксантиппа.
Вот в память этой дружбы я поставил
Их рядом, пусть в беседах пребывают,
А соловей пернатый вторит им.
              АСПАСИЯ
Слыхали? В самом деле соловей
Безмолвной их беседе вторит где-то.
               ПЕРИКЛ
Аспасия! Он вторит нашим пеням.
Я не стыжусь: как юноша влюблен...
              АСПАСИЯ
Да, я слыхала, даже наблюдала,
Как чуток к женской красоте Перикл;
Серьезен, окружен людьми повсюду,
Но взор, нежданно милый и веселый,
Как свет, слепит красавицу Хрисиллу,
Воспетую Ионом из Хиоса,
И уж поэт стратегом побежден,
Увенчанным венками Афродиты.
               ПЕРИКЛ
Хрисилла? Из гетер?
              АСПАСИЯ
                                      Уже забыл.
Так ты Аспасию забудешь скоро.
               ПЕРИКЛ
О, нет, Аспасия! Друзьям я верен.
Анаксагор и Фидий - с ними ты,
Общенье с вами мне всегда отрада.
Будь некрасива, старше - ум твой светел, -
Но молодость и нежный облик твой
С умом твоим всех прелестей Киприды
Дороже мне, и я влюблен, люблю,
И жизнь мою, и честь тебе вручаю.
              АСПАСИЯ
Нет, жизнь твоя и честь принадлежат
Афинам и Элладе; жизнь мою,
Когда не повредишь семье своей,
Возьми же, если хочешь, я - гетера,
Вольна любить, кого хочу, а ныне
Ты сделал все околдовать меня.
              ПЕРИКЛ
Аспасия! Уж приняты решенья.
Жена моя свободна, замуж выйдет
По склонности своей, уж в третий раз.
Случилось так - на наше счастье, верно.
Ты будешь мне подругой и женой.
             АСПАСИЯ
О боги! Как? Помыслить не могла
О доле наилучшей - выйти замуж
По склонности своей - и за кого?
За мужа знаменитого в Афинах,
Премилого в серьезности своей!
(Ласково всплескивает руками, Перикл заключает ее в объятье.)


АКТ  II


Сцена 1


Стоя Поикиле, здание с открытым фронтоном на колоннах; по стенам большие картины с изображением трех эпизодов битвы под Марафоном учеников Полигнота и "Разорение Трои" Полигнота. Поскольку неподалеку агора, площадь Народного собрания, и рынок, здесь постоянно толчется публика: купцы, моряки, женщины из всех сословий, граждане Афин, метеки, рабы, - одни обделывают свои дела, другие проходят, глазея на картины, третьи беседуют, укрывшись от дождя или солнца.


             1-Й КУПЕЦ
О, ничего подобного не видел,
Хотя изъездил, кажется, весь свет!
Вся Троя: стены, храмы, - как Афины,
Разрушенные персами, - и лес,
И горы, с небом до вершин Олимпа,
И множество народу в лицах ясных,
То торжествующих в победных жестах,
То плачущих, о, горе побежденным.
              2-Й КУПЕЦ
Уж слишком явно: лица, как живые,
Прекрасные, куда еще не шло,
Но всюду и уродство, и гримасы
Поверженных и плачущих навзрыд,
И радость от победы гаснет в сердце.
               СТАРИК
Суров и прост бывал художник прежде,
И величав, как трагик, как Эсхил.
Уж слишком Правда блещет новизной,
Чтобы священной пребывать от века.
             1-Й КУПЕЦ
Слыхал, начало живописи здесь.
Искусство живописи Полигнот
Открыл впервые, как Дедал - ваянье,
И древность проступает в красках ярких,
Как горы, лес и море по весне.
       ЗНАТНАЯ ЖЕНЩИНА
       (в сопровождении рабынь)
А где ж Елена? Красотой сияет
С Кассандрой рядом Лаодика, будто
Она-то есть здесь героиня мифа?
             ГЕРМИПП
Не Лаодика эта, Эльпиника,
Сестра Кимона, сына Мильтиада,
Возлюбленная брата, что пленила
И Каллия, и Полигнота, видно.
Вот отдал дань он красоте ее,
Вкусив и прелестей ее и ласки.
              КРАТИН
Иначе бы зачем к нему ходила,
За Каллия уж выйдя замуж, а?
              СТАРИК
Вот чем и блещет новизна, позором.
Дочь Мильтиада, Каллия жена,
Дружна с художником? А гордость рода?
             ГЕРМИПП
Но Полигнот не нищий, он художник,
Прославленный по всей Элладе; в дар
Афинам создал "Разоренье Трои".
              КРАТИН
Так, Эльпиника городу служила
Своею красотой, увядшей ныне.
             ГЕРМИПП
Да, в женщине мила нам новизна,
Отнюдь не древность, пусть она почтенна.

По залу проходит Перикл в шлеме в сопровождении граждан.


               КРАТИН
Ох, до чего же мужественный воин!
По городу в доспехах ходит вечно.
             ГЕРМИПП
В доспехах он родился, как Афина.
И шлем прирос; пытались снять его,
Лишь вытянули голову в длину,
И голова теперь, что луковица.
              КРАТИН
Нет, я-то вижу, он яйцеголовый,
Набитый туго семенами мыслей,
И выбрал он учителя недаром,
Открывшего в первоистоках Нус.
              ГЕРМИПП
Анаксагор забыт; теперь Периклом
Аспасия владеет, как Елена,
Элладу ввергшая в войну за морем,
И новых бедствий нам недолго ждать.
               СОКРАТ
  (сопровождая Архелая, своего учителя)
О чем кричат там комики злорадно?
               СТАРИК

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Утро дней

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

"Первая книжка стихов могла бы выйти в свое время, если бы я не отвлекся на пьесу в стихах, а затем пьесу в прозе, — это все были пробы пера, каковые оказались более успешными в прозе. Теперь я вижу, что сам первый недооценивал свои ранние стихи и пьесы. В них проступает поэтика, ныне осознанная мною, как ренессансная, с утверждением красоты и жизни в их сиюминутности и вечности, то есть в мифической реальности, если угодно, в просвете бытия." (П.Киле)