Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения] - [12]

Шрифт
Интервал

В могуществе всех превзойдет в Элладе?
А в чем же тут причина?
          МУЖСКОЙ ГОЛОС
                                             В красоте!
                 ГЕРМЕС
     (взмахом жезла возвращает тень Париса назад; Орфею)
На свет выходим. Я вас оставляю.
У дома вы. Ты узнаешь места?
                  ОРФЕЙ
Еще бы нет. О, свет! О, красота
Земная! Лес, и небо голубое,
И даль морская, - о, какое чудо!
Ты видишь, Эвридика?
              ЭВРИДИКА
                  (как эхо)
                                          Эвридика?
                  ОРФЕЙ
              (останавливаясь)
Лишь эхо. Я один? Где Эвридика?
Не смей взглянуть назад - условье помни.
               ЭВРИДИКА
Я вижу льва; он скачет за тобою
Прыжками, как на крыльях, о, Орфей!
                  ОРФЕЙ
Да, это же Дионис! Лишь виденье!
Не бойся за меня! Иди за мною.
               ЭВРИДИКА
Орфей! Исторгни лиры звук! Орфей!
Несется за тобою свора гончих,
Как в яви. И откуда взялись? Нет!
Растерзан он на части!
                 ОРФЕЙ
                                          Эвридика!
                ЭВРИДИКА
Без рук, без ног, без тела - голова
Упала в реку и поет. Орфей!

Орфей оглядывается, тень Эвридики с плачем исчезает.


                 ОРФЕЙ
Нелепая уловка для богов
Блаженных, всемогущих, - я попался.
Не в силах воскресить, меня надули,
Чтоб только вывести вон из Аида,
Покуда жив, покуда я пою.
(Заслушивается жаворонка, трепещущего в небе.)


АКТ  IV


Сцена 1


Царский дворец. В саду прохаживается Орфей; вбегает Мусей. Даль моря и склон горы вблизи.


                  МУСЕЙ
Орфей! Ты жив! Ах, что с тобой случилось?
                  ОРФЕЙ
              (рассмеявшись)
А что?
                  МУСЕЙ
             Каким же чудом спасся ты,
Как птица кинувшись, без крыльев, в пропасть?
                  ОРФЕЙ
И тела не нашли, лишь башмаки?
                  МУСЕЙ
На третий день! И лоскутки от платья
Не твоего, а женского на ветках.
                  ОРФЕЙ
За мною в пропасть бросилась одна
Из муз, и мы неслись все ниже вместе,
Схватившись за руки, как мать с дитя,
Казалось мне, и я уж не страшился
Полета, - не паденья, - среди звезд,
Покуда не разверзлись перед нами
Подземные владения Плутона.
                   МУСЕЙ
Орфей! Ты умер?
                   ОРФЕЙ
                                Нет, Мусей, воскрес.
Я, как больной, был при смерти, и с телом
Душа моя рассталась на лету,
Чтоб возродиться, - я вернулся к жизни,
Сошествие в Аид, как Одиссей,
Свершив, но я в сопровожденьи муз.
                    МУСЕЙ
О, да! И беды для поэта - песня.
                    ОРФЕЙ
Когда есть чувство, что объемлет небо
И землю до глубин морских, и мысль,
Раздумие о тайнах мирозданья,
Конечно, благо посетить Аид.
Я видел мир без воздуха и света,
Где жизнь, как в горе, - лишь воспоминанье,
Лишь тени теней бытия земного.
Я царство мертвых всколыхнул игрой
На лире, чтобы с тенью Эвридики
Мне свидеться и с нею там остаться.
Но милая мне повелела жить,
Покуда жив, покуда я пою,
И тут за мной явился бог Гермес -
С известием, что Эвридику боги
Со мною отпускают, но с условьем:
Нельзя мне оглянуться на нее,
Что б ни случилось, - в миг ее не станет, -
До возвращения домой. Я был
Уже у дома, Эвридика тоже,
Как эхо, отзываясь на мой голос,
Как вдруг она вскричала и позвала
Меня по имени, зовя на помощь!
Я оглянулся, и ее не стало.
                  МУСЕЙ
Орфей!
                  ОРФЕЙ
              Мусей, ты плачешь, хорошо.
А мне дышать, как плакать. Или петь.
                  МУСЕЙ
Сюда идет из дома царь Эагр.
Я удалюсь пока. Приду попозже.
                  ОРФЕЙ
Да, да, я позже поднимусь к себе.
Вне дома - я еще как не вернулся.                    
                    ЭАГР
Орфей, ты можешь поселиться здесь,
Когда столь любишь лес, уединенье.
Я в городе жить вынужден обычно,
Хотя люблю копаться сам в саду.
Живи, как царь, а я трудиться буду,
Как твой садовник, приезжать.
                  ОРФЕЙ
О царь! Я странник, всюду быть люблю.
                    ЭАГР
Как птица перелетная? Но птицы
И те ведь вьют гнездо.
                  ОРФЕЙ
                                          Я свил гнездо,
Но бурей унесло; я вновь остался
Один, как прежде, выпавший на землю
Птенец, неведомо какой породы.
                    ЭАГР
Неведомо какой породы? Нет!
Орфей - мой сын, в том не было сомнений
Ни для кого, мы так с тобою схожи,
Как не бывают сын с отцом и братья.
В тебе я узнавал себя ребенком,
И отроком, и юношей на зависть,
Что я боялся на тебя взглянуть,
Заговорить и приласкать, как сына,
Несхожего с другими из детей;
Ты рос, витая вечно в облаках,
Прислушиваясь к шорохам из леса,
И плеску вод, и пенью соловьев.
                  ОРФЕЙ
Я часто в детстве слышал женский голос,
Один и тот же, нежный и чудесный;
Я думал, это мать со мною в тайне
Беседует, рассказывает сказки,
Пока не догадался, это Муза.
Она взлелеяла во мне мой дар.
                  ЭАГР
А имя знаешь ты ее, Орфей?
                ОРФЕЙ
Евтерпа, Каллиопа, Мельпомена, -
Я не уверен, та иль эта; помню
Лишь голос нежный милой юной девы.
                 ЭАГР
Я знал ее.
                ОРФЕЙ
                   Что хочешь ты сказать?
                 ЭАГР
И звали эту деву Каллиопа.
Я думал, просто девушку так звали,

Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Телестерион [Сборник сюит]

Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря.


Утро дней

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».