Обжалованию подлежит - [5]
— Есть подготовить! — Снял крышку с кастрюли, отпрянул от пара, ткнул внутрь вилкой; приоткрыл другую посудину, прислушался, как булькает варево — будущий холодец. — Сейчас, только руки ополосну. Чего смеешься? Фартук мне не к лицу? Сама же обмундировала.
К лицу — не к лицу? Мужчине не обязательно быть красавцем, для Маши он все равно лучше всех! Плечистый, волосы что твой антрацит. Распахнутый ворот обрамляет крепкую шею, закатанные рукава приоткрывают мускулистые сильные руки. Ни к чему баловать, не то бы сказала: все тебе гоже! И фартук плюс поварешка, и спецовка да каска плюс брезентовая сумка на прочном ремне. Посмеиваясь, произнесла:
— Как обрядила, так и ходи. Пришла доложить насчет Кирки. Такое у телевизора сказанула. — Повторила соображение дочки насчет входов в нашу страну. Михайло одобрительно крякнул:
— Смышленая. Вся в мать!
— С ума сошел! Кто на кухне целуется?
— Кто? Повара.
— Отчаливай в комнату, там дочку целуй.
Прежде чем раздвинуть обеденный стол, Михайло чмокнул Киру в светлое темечко: «Заметано. Не будет войны». Справившись со столом, притворно поохал и поплелся обратно к плите. Маша расстелила белую камчатную скатерть, странным образом сохранившуюся с довоенных времен. Закинув на плечо край полотенца, перетерла «гостевые» чашки-тарелки, томившиеся в серванте от случая к случаю. Завтра, второго мая, как раз и будет тот случай. Девятого мая сервиза никто не коснется: Машино семейство отметит День Победы в Забойске, мать звана к ветеранам его дивизии.
Вот он, Петр Андреич Пылаев, в углу посреди небольшого стола с выдвижными ящиками, куда Маша с первого класса прятала учебники и тетрадки. Столик этот не мыслится без большого, мастерски увеличенного снимка отца. В роли подставки, можно сказать — постамента, толстый справочник фельдшера. Отцовский взгляд и на фотокарточке отличается твердостью и бесстрашием, приказывает держаться, не унывать. Сейчас он устремлен на Кирин затылок, на светлые тугие косички. У Маши екает сердце: «Какой же ты дед! На снимке ты скорее сойдешь за моего младшего брата. Да, а брата я так и не получила, поскольку ты не вернулся с войны».
Не вернулся. Погиб, возможно, в этой вот казенной ушанке с ввинченной в бобрик эмалированной пятиконечной звездой, выверенной точно по переносице. Фото сделано на морозе — под белым халатом топорщится стеганка. Что за брызги на нем — йод или кровь?
Ага! Средний ящик стола полузадвинут, оттуда свисает кончик книжной закладки. Интересно, что за штуковину мать, уходя, прятала второпях, прибирала с их глаз? Сразу не разберешь. В ящике в левом углу, как тому и положено, белеет последняя весточка от отца; долго она плутала по военным дорогам, прибыла позднее похоронки. Весточка, весть… Всякий раз по приезде возвращаешься к ней.
Звучный голос певца рвется из телевизора, славит мирную жизнь. А отец небось выводил свое предсмертное послание домой под стоны раненых, под грохот бомбежки.
«Держитесь, родные мои, мы тоже здесь не сдаемся. Развернули госпиталь на трех параллельных улицах. Заняли корпус бывшего санатория, используем школу. Поток раненых не убывает. Забираем одного за другим в сортировочную, торопимся обработать, отправить транспортабельных в тыл. Транспорта не хватает. Сам начальник становится на перекрестке дороги и заворачивает к нам пустые машины. На них не мешкая укладывают людей: транспорт задерживать не пристало — командирован за боеприпасами, но и раненых нельзя оставлять в самом пекле. Дороги ухабистые, машины попадаются всякие. Раненым на прощанье вводим морфий, чтобы уменьшить страдания от толчков. Бывают такие бураны, что сбивают с ног. Гул ветра смешивается с гулом моторов в небе, с треском зениток. Уже перестали отличать эти звуки один от другого».
Отец, не мысля о том, что жизнь его вскорости оборвется, с гордостью сообщал о себе:
«Набираюсь опыта с быстротой снаряда. Яков Арнольдович, вы знаете, ну Полунин, наш ведущий хирург…»
Этот Полунин фигурировал в каждом письме. Не ведали только, что будущее сулит ему быть не просто ведущим хирургом в одном из прифронтовых госпиталей, но и прославить советскую медицину. Знать не знали, какую сами испытают к нему благодарность.
«…Он надеется на меня, зауряд-врача, больше, чем на иных, кому война не оборвала учебу после третьего курса, не оставила без диплома. Очень мне Яков Арнольдович по нутру, да некогда переброситься словом, еле выкраиваем время для сна. А все же случалось делиться. Я ему, Ксаночка, немало из нашей жизни обрисовал, и попала твоя душа к нему под рентген, насквозь просветил. Ваша жена, сказал, из тех, кто радость и горе пьют полной чашей; у таких натур, сказал, все доверху, через край. И ведь действительно тебе свойственно — через край! Перестраивайся, моя дорогая, время суровое. Укрепляй в себе стойкость, терпение. Даешь обещание держаться, не унывать? Мало ли что…»
Это «что» в недобрый час нагрянуло, настигло семью. И прежде были случаи, когда отцу доводилось быть от гибели на волосок. Коли ты в непосредственной близости к передовой, жди беды каждый день, каждый час. На территорию госпиталя без стеснения залетали осколки. Чего там осколки!.. Однажды при мощном налете отец заканчивал обработку раненого, а ему на спину летит штукатурка и волной воздуха высаживает обе оконные рамы. Прикрывал собой раненого, пока вся перевязочная не превратилась в груду щебня и стекла. Зауряд-врача вместе с раненым еле извлекли из-под обломков. Оба остались живы. «Я заговоренный, — шутил отец в письмах, — со мной ничего не станется». Верил, что
Какой школе приятно получить новичка вроде Женьки Перчихина? На родительском собрании одна мамаша прямо сказала: «Нельзя в классе держать такого негативиста». Ребята про это пронюхали, и пошло — Женька-Негативист. Слово понятное. Многие ребята увлекаются фото. Черное на негативе получается белым, а белое — черным. Хотите еще понятней? Женька не просто Женька, а Женька-Наоборот.Дома у Жени и вовсе не гладко. Стоит ему полниться в квартире Перчихиных, вещи словно бросаются врассыпную, — так уверяет Надежда Андреевна, мама.
Журнальный вариант повести Наталии Лойко «Ася находит семью» о судьбе девочки-сиротки Аси, попавшей в детский дом. Повесть опубликована в журнале «Пионер» №№ 2–6 в 1958 году.
За свою коротенькую жизнь Ася поглотила немало книжек, где самым несчастным ребенком был круглый сирота. И вот в голод, в разруху она осиротела сама. Ей страшно, теперь все ее могут обидеть, перехитрить… «Все очерствели потому, что бога забыли», — размышляет Ася.Ася провожает на фронт, на гражданскую войну, своего дядю — Андрея. Маленькая, в бархатном капоре, съехавшем набок, она стоит на площади возле вокзала, изнемогая от горьких дум. «Вся земля теперь неприютная, как эта площадь — замусоренная, взъерошенная, чужая» — так кажется Асе.Что же ее ожидает в новом, непонятном ей мире, какие люди займутся ее судьбой? Прежде, как помнится Асе, сирот забирали в приюты.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».