Обжалованию не подлежит - [8]
Толпа расступилась сразу. Это не показалось удивительным. На стройке нас знали. Кто-то взял меня за локоть. Я неловко оттолкнул руку и двинулся дальше. «Эх», — вздохнула толпа и качнулась к носилкам. Первым несли крановщика. Он был мертв. Еще двое санитаров несли мастера штукатуров. «Этот тоже…» — сказал кто-то сзади. Я вздрогнул. Николай шел сам, его поддерживал врач. Он двигался прямо на нас, чуть пошатываясь, с потемневшим от пыли лицом. Неожиданно он увидел нас. На какую-то секунду задержался, пытаясь то ли что-то сказать, то ли что-то вспомнить, но затем устало махнул рукой и, не проронив ни слова, прошел мимо.
…Такое случается не слишком часто, но все-таки случается. Неожиданно кран с грузом пошел вперед. Этому не придали значения. Когда машинист закричал, было уже поздно. Кран рухнул на леса административного корпуса, а затем вместе с ними вниз.
В комиссии семь человек. Они приехали сразу. Толпа еще стояла, когда на бетонированный пятачок вылетели две черные «Волги». Фролов, начальник нашей стройки, был без шляпы. Он с каким-то тоскливым разочарованием посмотрел на омертвевшее тело крана, рваные металлические фермы, завалившуюся на один бок тележку, машинально смахнул с рукава скоро оседавшую пыль и быстро пошел к котловану. Говорят, его перехватили уже в самолете. Последнее время он часто летал в Москву утрясать положенные и неположенные цифры плана…
Самолет уже взлетел, когда на борту приняли радиограмму о случившемся. Фролов не стал уточнять деталей. Он просто прошел к экипажу и сказал: «Ребята, необходимо немедленно посадить самолет… На стройке погибли люди». Что ответили ребята, об этом можно лишь догадываться, но ровно через двадцать пять минут самолет повторно стартовал. С той же самой взлетной полосы…
Фролов не требовал разъяснений. Он шел мимо настороженной толпы, вдоль принявшего отчетливые контуры нулевого цикла. Шел и молчал. Главный механик стройки, чуть поотстав, что-то торопливо объяснял заместителю Фролова. Тот понимающе кивал, однако говорить ничего не говорил. Наконец они остановились… И только тут Фролов впервые посмотрел на главного механика. Ветер подул в нашу сторону, до нас донеслись обрывки фраз.
Механик протестующе поднял руку, как если бы просил выслушать его до конца. Фролов лишь покачал головой.
— Не знаю, — прошелестело в воздухе. — Быть может, вам виднее. Главный механик пока вы.
— Но, Петр Константинович, — срываясь на фальцет, выкрикнул механик. На большее его не хватило. Он разом обмяк, ссутулился и сделал неуверенный шаг назад.
— Не будьте бабой. Привыкайте отвечать. Возьмите себя в руки. На нас смотрят. — Фролов решительно повернулся и быстро пошел прямо на поредевшую толпу. Народ нехотя расходился.
Обратно шли не торопясь, небольшими группами, в полголоса обсуждая случившееся. Где-то у поворота на бензосклад нас нагнал чернявый парень. В отличие от других он шел один. Его фигура показалась мне знакомой. Чернявый легко перепрыгнул канаву и быстро пошел по успевшей уже просохнуть кромке асфальта. Обернулся он скорее случайно. Может, что почувствовал. Наши глаза встретились. Доброты в том взгляде не было, впрочем и покоя тоже.
Настроение заговорить сразу пропало. «Не узнает или не хочет узнать», — с чувством неприязни подумал я и отвернулся. Сомнения быть не могло — это Казутин.
Николай долго искал бригадира каменщиков, пока решился поставить на вторую бригаду этого приземистого, с необыкновенно длинными руками парня. Подробного знакомства у нас не было.
Пару раз у Николая, на народе да в отделе кадров — вот, пожалуй, и все.
Парень был на редкость нескладный и замкнутый. Может быть, потому и запоминался больше других. Николай его недолюбливал за нелюдимость, но за мастерство ценил и с бригадирством чернявого мирился.
«Н-да… тип не из приятных, но подробности знать должен», — решил я и стал вновь искать глазами своего знакомого.
Однако чернявый куда-то пропал. Отстать не мог, шел он быстро. Значит, убежал вперед или свернул на бензосклад — в общем, пропал.
Ребята заметили мое беспокойство.
— Ты чего?
— Да… так. Знакомого бригадира с шестого участка увидел.
— Ну…
— Вот тебе и ну. Пока прикидывал: он не он, испарился куда-то.
— Хреново… — Сашка сердито дернул головой.
— Узнать бы детали не помешало.
— Не помешало бы, — согласился Сергей.
Остальной путь шли молча.
Пять дней стройка напоминала растревоженный муравейник. Говорили только об аварии. Кого-то обвиняли, с кем-то обещали посчитаться, напропалую ругались, опять спорили, и так каждый день.
Случившееся оказалось настолько внезапным, что первое время мы как бы привыкали к несчастью. Сживались с мыслью: «Наяву существует то, что на «самом деле случилось». Потом глухота оцепенения прошла, и мы превратились в обыкновенных пострадавших, которым следует высказывать участие, понимающе трогать за локоть и чуть дрогнувшим голосом напутствовать:
— Ничего, ребята… Вы того, крепитесь. Не в лесу живем… Среди людей.
Ребята, как и положено ребятам, растроганно улыбались и то ли по неопытности, то ли от волнения, невпопад роняли: «Ну да… Точно. Само собой. Утрясется, уладится».
«Сейчас, когда мне за 80 лет, разглядывая карту Европы, я вдруг понял кое-что важное про далекие, но запоминающиеся годы XX века, из которых более 50 лет я жил в государстве, которое называлось Советский Союз. Еще тогда я побывал во всех без исключения странах Старого Света, плюс к этому – в Америке, Мексике, Канаде и на Кубе. Где-то – в составе партийных делегаций, где-то – в составе делегации ЦК ВЛКСМ как руководитель. В моем возрасте ясно осознаешь, что жизнь получилась интересной, а благодаря политике, которую постигал – еще и сложной, многомерной.
Куда идет Россия и что там происходит? Этот вопрос не дает покоя не только моим соотечественникам. Он держит в напряжении весь мир.Эта книга о мучительных родах демократии и драме российского парламента.Эта книга о власти персонифицированной, о Борисе Ельцине и его окружении.И все-таки эта книга не о короле, а, скорее, о свите короля.Эта книга писалась, сопутствуя событиям, случившимся в России за последние три года. Автор книги находился в эпицентре событий, он их участник.Возможно, вскоре герои книги станут вершителями будущего России, но возможно и другое — их смоет волной следующей смуты.Сталин — в прошлом; Хрущев — в прошлом; Брежнев — в прошлом; Горбачев — историческая данность; Ельцин — в настоящем.Кто следующий?!
В своих новых произведениях — повести «Свадебный марш Мендельсона» и романе «Орфей не приносит счастья» — писатель остается верен своей нравственной теме: человек сам ответствен за собственное счастье и счастье окружающих. В любви эта ответственность взаимна. Истина, казалось бы, столь простая приходит к героям О. Попцова, когда им уже за тридцать, и потому постигается высокой ценой. События романа и повести происходят в наши дни в Москве.
Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос.
Новая книга Олега Попцова продолжает «Хронику времен «царя Бориса». Автор книги был в эпицентре политических событий, сотрясавших нашу страну в конце тысячелетия, он — их участник. Эпоха Ельцина, эпоха несбывшихся демократических надежд, несостоявшегося экономического процветания, эпоха двух войн и двух путчей уходит в прошлое. Что впереди? Нация вновь бредит диктатурой, и будущий президент попеременно обретает то лик спасителя, то лик громовержца. Это книга о созидателях демократии, но в большей степени — о разрушителях.
В книгу включены роман «Именительный падеж», впервые увидевший свет в «Московском рабочем» в серии «Современный городской роман» и с интересом встреченный читателями и критикой, а также две новые повести — «Без музыки» и «Банальный сюжет». Тема нравственного долга, ответственности перед другом, любимой составляет основу конфликта произведений О. Попцова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.
Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.