Обычные командировки. Повести об уголовном розыске - [58]

— Может, не надо, Саша? Может, наша самодеятельность помешает тем, из МУРа?

— Да брось ты. Мы его сами так прижмем, он нам все выложит как миленький.

Саша окинул взглядом свою прихожую, вытащил на середину ящик, где лежало несколько пар гантелей. Выбрав одну, поменьше, пятисотграммовую, опустил ее в карман.

— На всякий случай, — объяснил он.

Татьяна Александровна Коробочкина набрасывала на листке бумаги схему. Из-под карандаша, точно связки цветных воздушных шаров, появлялись сплетенные между собой кружки. В центре одного из них она написала: «Павел Тюрин», в других — имена его приятелей и знакомых. Подвинув схему на середину стола, Татьяна Александровна объяснила:

— Вот здесь окружение Тюрина, его знакомые и друзья. О них все говорят только хорошее. Конечно, кто-то из мальчишек склонен подраться. Например, Саша Тиканов до прошлого года без синяков под глазами почти не ходил. Жоржик, что живет с Тюриным в одном подъезде, в соседнем доме выбил из рогатки два оконных стекла... С Тюриным знаком и некий Валентин Цыплаков. Его часто видят со взрослыми парнями, поведение которых далеко не ангельское. Учится он в техникуме, на третьем курсе. В прошлом году исключили из комсомола за кражу шапки из раздевалки. Отец инженер, работает в каком-то транспортном управлении, мать — фельдшер в заводском медпункте. Родители Валентина довольно строгие, особенно отец. Говорили, что после кражи шапки он устроил сыночку такую взбучку, что пришлось вмешиваться нашему участковому инспектору.

— Как выглядит этот Цыплаков? — поинтересовался Павлов.

— Худой, длинный, как мачта.

— На продавца книг не похож, — вздохнул Павлов.

— Я все-таки послала участкового к нему домой. Пусть узнает, где он был вчера утром во время ограбления, и выяснит, кто к нему ходит...

В небольшом палисаднике во дворе многоэтажного дома было малолюдно. Жара разогнала жильцов с солнцепека. Только три парня что-то горячо обсуждали.

— Не брал я ваших книг, чего привязались, — повторял Валька Цыплаков. Он был повыше Саши Тиканова, а Павел Тюрин даже не доставал ему и до плеча.

— А кто же тогда брал? — горячился Саша. — Ты у меня на прошлой неделе был? Был. Рассматривал «Историю Александра Первого»? Рассматривал. Ушел, а книги тю-тю — исчезли.

— Был. Смотрел. Но не брал.

— Никого, кроме тебя, у меня не было, — настаивал Саша.

— А у меня ты смотрел «Географию» Петра Великого, и она тоже пропала, — наступал Тюрин.

— И у тебя не брал.

— Мы вот тебе сейчас как вмажем хорошенько, — решил припугнуть Цыплакова Саша. — Сам все и расскажешь.

— Плевал я на вас. Пошли вы знаете куда?

Валентин встал. Поднялись и Павлик с Сашей. Тиканов сунул руку в карман, где лежала гантель, и угрожающе подступил к Цыплакову.

— Последний раз спрашиваю, куда дел книги?!

— Ты не пугай. А то кое-кому шепну, от тебя мокрого места не останется.

Разговор, на который так надеялись Саша и Павлик, не состоялся. Что дальше делать с этим Валькой, они не знали. Наконец Тюрин решился:

— Что с ним говорить, Саша! Ты, Валька, подлец! Мы к тебе по-дружески, а ты угрожаешь.

Маленький, щуплый Пашка подошел к Цыплакову и взял его за руку.

Цыплаков, не освобождая своей руки, чуть развернул корпус и, вкладывая в удар весь вес своего тела, двинул Павла кулаком в челюсть, одновременно вырвав правую руку и ногой намереваясь лягнуть Сашу. Тиканов успел приготовиться, ловко поймал ногу Цыплакова, изо всех сил дернул ее на себя, и Валентин растянулся на дорожке. Ребята радостно навалились на него, стараясь завести ему руки за спину, им казалось, что победа уже одержана, но в этот момент Цыплаков сильным движением вырвался из-под их копошащихся тел, и все началось сначала...

Борьба шла молча. Вывалявшиеся в пыли, мокрые от пота, мальчишки и не заметили, как к ним подошел лейтенант милиции. Он решительно расшвырял в стороны всех троих и невозмутимо спросил:

— Так о чем тут у вас спор, други? А?

Тюрин стряхнул пыль с брюк, заправил за пояс рубашку, вытер лицо.

— Да мы просто так. Решили побороться, — нашелся Цыплаков. И на всякий случай отступил на пару шагов назад.

— Хороша борьба! — усмехнулся лейтенант. — Ты, Цыплаков, вечно с кем-нибудь «борешься». А твоя как фамилия? — обратился он к Павлу. — Тюрин? И Тиканов? Интересно. Ну вот в отделении и разберемся. Подойди-ка, Цыплаков, ко мне поближе и не вздумай бежать, а то в такую жару запыхаешься.

Афанасьев, сидевший у окна, где ощущался легкий ветерок, увидел появившихся во дворе ребят и подозвал к окну Коробочкину.

— Одного я знаю. Наш книголюб Тюрин, помятый и с синяком. А вот кто остальные?

— Цыплаков и Тиканов, — объяснила Коробочкина. Перегнувшись через подоконник, она крикнула:

— Сажин, веди всю компанию к начальнику!

Трое ребят, переминаясь с ноги на ногу, молча стояли в кабинете Михаила Трофимовича. Цыплаков исподлобья смотрел на работников милиции. Тюрин рассказывал:

— Мы с Сашей спрашивали про книги. Он не говорит. Стал нас пугать и полез драться.

— Не брал я никаких книг.

— Вот что, Иван Кузьмич, — сказал Афанасьев Павлову, — берите-ка всю троицу и разберитесь хорошенько, кто что у кого брал.

...В кабинете над нарисованной схемой склонились трое работников милиции. Коробочкина нехотя в одном кружке рядом с фамилией Цыплакова вывела: «Американец», а чуть ниже фамилию Жуков. И вздохнула, не скрывая того, что сильно расстроена.