Объясняя постмодернизм - [5]
Индивидуализм в экономике дает свободный рынок и капитализм. Капиталистическая экономика основана на принципе, что людям нужно дать свободу в принятии решений относительно производства, потребления и торговли. По мере развития индивидуализма в XVIII веке феодальные и меркантилистские идеи и институции приходили в упадок. С развитием свободных рынков пришло теоретическое осознание продуктивного результата разделения труда и специализации и понимание тормозящего воздействия протекционизма и ограничительного законодательства. Изданный в 1776 году труд Адама Смита «Богатство народов», который отразил и развил дальше эти прозрения, является ключевым текстом по истории экономики. Теория и практика развивались совместно, и по мере того, как рынки становились все более свободными и международными, количество доступного богатства стремительно увеличивалось. Например, оценки британского среднего годового дохода Н. Ф. Р. Крафтса, принимаемые историками, высказывающимися как в защиту, так и против капитализма, показывают небывалый в истории рост, с 333 долларов в 1700 году до 399 в 1760-м, до 427 в 1800-м, 498 в 1830-м и затем большой скачок до 804 долларов в 1860 году[15].
Использование науки в производстве дает инженерное искусство и технологии. Новая культура аргументации, экспериментирования, предпринимательства и свободный обмен идеями и богатством означали, что к середине XVIII века ученые делали открытия и создавали технологии в невиданном доселе масштабе. Беспрецедентным следствием этого стала индустриальная революция, которая начала набирать обороты к 1750 году и уже в буквальном смысле двигалась на всех парах начиная с 1769 года благодаря успеху двигателя Джеймса Уотта. Водная рамка Томаса Аркрайта, прядильная машина Дженни Джеймса Харгрива и мюль-машина Сэмюэля Кромптона совершили революционный прорыв в прядении и ткачестве. Например, между 1760 и 1780 годами потребление сырого хлопка в Британии увеличилось на 540 %, с 1,2 до 6,5 миллионов фунтов. Богатые все еще были привержены вещам, произведенным вручную, поэтому первыми массово производимыми на новых фабриках предметами были дешевые товары для народа: мыло, хлопковая одежда и белье, фарфоровые изделия Веджвуда, железные чайники и тому подобное.
Научный подход к человеку рождает медицину. Новый подход в понимании человека как природного организма опирался на исследования человеческой психологии и анатомии, начавшиеся во времена Возрождения. Сверхъестественные и другие домодернистские описания человеческих болезней были отметены в сторону, когда к середине XVIII века медицина все больше стала опираться на науку. Важным последствием этого стало то, что медицина Нового времени, в совокупности с ростом доходов, значительно увеличила продолжительность жизни. Открытие Эдвардом Дженнером вакцины от оспы в 1796 году не только обеспечило защиту от главной причины смертности в XVIII веке, но и положило начало науке иммунизации. Достижения в акушерстве утвердили это искусство как отдельную область медицины и, что еще важнее, способствовали существенному сокращению уровня детской смертности. Например, в Лондоне показатели смертности детей в возрасте до пяти лет снизились с 74,5 % в 1730-1749 годах до 31,8 % в 1810-1829 годах[16].
Философия модерна развивалась на протяжении XVIII века, пока доминирующими ориентирами эпохи были натурализм, разум и наука, tabula rasa, индивидуализм и либерализм[17]. Просвещение было залогом господства этих идей в мышлении и их применения на практике. В результате люди становились свободнее, богаче, жили дольше и наслаждались материальным комфортом больше, чем когда-либо в истории.
Схема 1.2. Идеология Просвещения
* 1764 г. Беккариа, «О преступлении и наказании»
1780-е гг. Последнее легальное сожжение ведьм в Европе
1784 г. Учреждение Американского общества борьбы с рабством
1787 г. Учреждение Британского общества по отмене работорговли
1788 г. Французское общество друзей чернокожих
1792 г. Мэри Уолстонкрафт, «Защита прав женщины»
Постмодернизм против Просвещения
Постмодернизм полностью отвергает весь проект Просвещения. Постмодернизм полагает, что модернистские принципы Просвещения были несостоятельными с самого начала, а их культурные проявления теперь достигли крайней деградации. Пока мир модерности говорит о разуме, свободе и прогрессе, из его патологий складывается другая история. Постмодернистская критика этих патологий звучит как поминки по модернизму: мы обнаружили «глубокий сдвиг в западной культуре, – пишет Фуко, и – эта почва снова колеблется под нашими шагами»[18]. Следовательно, говорит Рорти, задача постмодерна – выяснить, что делать теперь, «когда ни время Веры, ни Просвещение не подлежат возрождению»[19].
Постмодернизм отвергает проект Просвещения самым фундаментальным способом – атакуя его глубочайшие философские основы. Постмодернизм отрицает разум и индивидуализм, на которых держится все мироздание Просвещения. В итоге он критикует все следствия философии Просвещения, от капитализма и либеральных форм государственного устройства до науки и технологии.
Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.
Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.
Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вальтер Беньямин – воплощение образцового интеллектуала XX века; философ, не имеющий возможности найти своего места в стремительно меняющемся культурном ландшафте своей страны и всей Европы, гонимый и преследуемый, углубляющийся в недра гуманитарного знания – классического и актуального, – импульсивный и мятежный, но неизменно находящийся в первом ряду ведущих мыслителей своего времени. Каждая работа Беньямина – емкое, но глубочайшее событие для философии и культуры, а также повод для нового переосмысления классических представлений о различных феноменах современности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Совершенное преступление» – это возвращение к теме «Симулякров и симуляции» спустя 15 лет, когда предсказанная Бодрийяром гиперреальность воплотилась в жизнь под названием виртуальной реальности, а с разнообразными симулякрами и симуляцией столкнулся буквально каждый. Но что при этом стало с реальностью? Она исчезла. И не просто исчезла, а, как заявляет автор, ее убили. Убийство реальности – это и есть совершенное преступление. Расследованию этого убийства, его причин и следствий, посвящен этот захватывающий философский детектив, ставший самой переводимой книгой Бодрийяра.«Заговор искусства» – сборник статей и интервью, посвященный теме современного искусства, на которое Бодрийяр оказал самое непосредственное влияние.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Один из самых значительных философов современности Ален Бадью обращается к молодому поколению юношей и девушек с наставлением об истинной жизни. В нынешние времена такое нравоучение интеллектуала в лучших традициях Сократа могло бы выглядеть как скандал и дерзкая провокация, но смелость и бескомпромиссность Бадью делает эту попытку вернуть мысль об истинной жизни в философию более чем достойной внимания.
В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории. Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком.