Объясняя постмодернизм - [2]

Спасибо Ане Хартлеб за трудолюбие, тщательную проверку ссылок и корректуру первой редакции рукописи.

Дэвид Келли был моим коллегой и другом на протяжении многих лет. Его поддержка и комментарии на всех этапах написания книги очень много значили для меня.

Я также благодарю Роджера Донвея за приятные беседы на самые разные темы по выходным, когда в университете нам никто не мешал. Я признателен ему за внимательное чтение рукописи и за его мягкие, но настойчивые рекомендации, без которых в этой книге было бы намного меньше сносок.

И наконец, спасибо Кристоферу Воану за оригинальное оформление этого расширенного издания.

Глава 1. Что такое постмодернизм?

Авангард постмодерна

По всем признакам мы вступили в новую интеллектуальную эру. Мы живем во время постмодерна. Ведущие мыслители говорят нам, что модернизм умер и настает революционная эпоха, свободная от гнетущих оков прошлого, но в то же время беспокойная из-за ожиданий будущего. Даже оппоненты постмодернизма, с разочарованием наблюдающие смену интеллектуальной парадигмы, отдают должное этому новому прорыву. В мире мысли произошла смена караула.

Имена мыслителей из авангарда постмодерна сейчас хорошо известны: Мишель Фуко, Жак Деррида, Жан-Франсуа Лиотар и Ричард Рорти. Они определяют стратегию – задают направление движения и обеспечивают его самым убедительным инструментарием. К авангарду приникают другие известные и зачастую скандальные фигуры: Стенли Фиш и Фрэнк Лентриккья в литературной и правовой критике, Катарин Маккинон и Андреа Дворкин в феминистской правовой критике, Жак Лакан в психологии, Роберт Вентури и Андреас Хюссен в архитектурной критике и Люс Иригаре в критике науки.

Члены этой элитной группы задают повестку дня и тон для интеллектуального мира постмодерна.

Мишель Фуко определил основные цели: «Все мои исследования направлены на борьбу с идеей универсальной необходимости существования человека»[1]. Такая необходимость должна быть отметена в сторону как груз прошлого: «Бесполезно говорить в защиту или против идей Разума, Истины и Знания»[2].

Ричард Рорти развернул эту тему, объяснив, что постмодернизм не претендует на истинность или новое знание. Подобные претензии противоречили бы сами себе, а потому постмодернисты должны пользоваться языком с «иронией».

«Трудность, предстающая перед таким философом, который, как и я, симпатизирует этому предположению [например, Фуко. – Авт.], – перед тем, кто считает себя союзником поэта, а не физика, – состоит в том, чтобы избежать намека на то, что это предположение что-то верно схватывает, что мой способ философствования соответствует тому, каковы вещи на самом деле. Ибо разговор о соответствии снова возвращает нас прямо к представлению, от которого хотят отделаться философы моего направления, к представлению, что мир или самость обладают имманентной природой»[3].

Если не существует мира или своего «я», которые нужно постичь и определить границы, то в чем цель мысли или действия? После того как мы деконструировали разум, истину и идею соответствия мышления и реальности, а затем отложили их в сторону – «разум», пишет Фуко, это «предельный язык безумия»[4], – не остается ничего, что могло бы направлять и сдерживать наши мысли и чувства. И потому мы можем делать или говорить все что нам вздумается. Деконструкция, с облегчением признается Стэнли Фиш, «избавляет меня от обязательства быть правым и требует только, чтобы я был интересным».[5]

Однако многие постмодернисты более склонны к политической активности, чем к эстетической игре. Многие отвергают разум, истину и реальность, так как верят, что во имя разума, истины и реальности западная цивилизация несла господство, притеснение и уничтожение. «Разум и власть тождественны и едины», – утверждает Жан-Франсуа Лиотар. Они одинаково олицетворяют собой и порождают «тюрьмы, запреты, социальный отбор и общественное благо»[6].

И тогда постмодернизм становится активистской стратегией против коалиции разума и власти. Постмодернизм, объясняет Фрэнк Лентриккья, «не стремится найти основания и условия истины, но использует власть для социальных преобразований». Задача преподавателей постмодерна в том, чтобы научить студентов «идентифицировать и противостоять политическим ужасам своего времени»[7].

Эти ужасы, в представлении постмодернистов, наиболее распространены на Западе, так как именно в западной цивилизации разум и власть прошли наибольший путь развития. Но виновники и жертвы этих ужасов находятся по разные стороны баррикад. Мужчины, белые и богатые держат плеть власти в своих руках и жестоко употребляют ее против женщин, расовых меньшинств и бедняков.

Конфликт мужчин и женщин безжалостен. «Нормальный половой акт, – пишет Дворкин, – воспринимается нормальным мужчиной как акт вторжения и овладения, совершаемый в хищнической форме». Такой взгляд на сексуальную психологию мужчин соотносится и подтверждается сексуальным опытом женщин:

«Женщина была собственностью мужчин как жена, проститутка, сексуальная и репродуктивная прислуга. Быть любовницей или собственностью – это по-прежнему, в сущности, разнозначный опыт в жизни женщины. Он владеет тобой, он трахает тебя. Половой акт выражает характер владения: он владеет тобой изнутри»