Обвал - [19]

Эльби забивал пыжи в кремневый пистолет, когда Хани внесла в дом полный кудал * свежей родниковой воды. Он бросил одобрительный взгляд на жену и стал точить кинжал до такой остроты, чтобы им можно было бриться.

Все. Теперь все готово и все под рукой.

- Хани, - сказал Эльби, присев у окна, - теперь мы с тобой готовы к достойной смерти.

Жена принесла стульчик и уселась рядом, бросила несколько странных взглядов на мужа, чему-то про себя улыбнулась. Что-то хотела высказать.

- Ты что-то вспомнила? Чему улыбаешься? - заинтересовался Эльби.

- А ты ответишь на мой вопрос, не посчитаешь унижением для себя?

- Отвечу, если я это знаю.

- Ты это знаешь. Как тебе этого не знать?

- Спрашивай тогда.

- Эльби, ты как это надумал жениться на мне?

- Ну, так, как и другие.

- Ты посватался ко мне, потому что просто пришло время жениться, или потому что полюбил меня и выбрал из многих?

Эльби от удивления даже откинулся назад к стенке.

- Пойми, Эльби, сегодня это очень важно для меня. До сих пор я таила это в душе, надеясь спросить тебя на одре смерти. Теперь наступил такой час.

Мужчина подумал и ответил:

- Я женился на тебе по любви. Ты стала для меня хорошей хозяйкой. Я был с тобой счастлив. Прости, если что было не так, если обидел чем…

- Я тебя простила и да простит тебя Бог. И ты меня прости.

- И я простил тебя, Хани, хоть не припомню за что…

Она придвинулась к нему, сняла с него шапку, крепко обняла за шею и поцеловала в самую макушку.

- Теперь я не боюсь всего этого керастанского * мира: главное для женщины я получила - ответ на свою любовь… Эльби, мы войдем с тобой в рай рука об руку!…

В это миг на перевале показались солдаты. Шли спокойно, с винтовками за плечами, переговариваясь между собой. Они надеялись на свою силу, и не ожидали, что в этой глухомани кто-то окажет им сопротивление.

- Господи Всесильный! - произнес галга *, - Ты свидетель тому, что на мне нет ни капли человеческой крови, и я всю жизнь остерегался этого. Благослови наш газават! За потушенный наш очаг! За разоренное наше гнездо! За изгнание народа! Аллаху акбар *!

Патрон ушел в патронник.

Солдаты остановились около большого камня в несколько десятках шагах от башни. Один из них рассказывал что-то забавное, остальные слушали и смеялись. Потом они достали из карманов кисеты и стали сворачивать цигарки. Эльби решил, что не даст им затянуться.

«Нет, так не годится, - решил он. - Надо дать им знать. Разве я не галга!»

Он прицелился и выстрелил в синий камень, у которого стояли враги. И это был единственный его выстрел, который не настиг своей жертвы.

Перепуганные солдаты схватились за винтовки, стали озираться, желая понять, откуда был произведен выстрел. Разгадка была проста: у бойницы башни вился сизый дымок. Солдат-весельчак стоя выстрелил туда, но повторить выстрел не успел. Из башни раздался выстрел. Он всплеснул руками, и мертвый упал у камня. Второй бросился прятаться. Его смерть настигла в прыжке.

- Ты сразила его, Хани! - улыбнулся ей муж.

- Ты же знаешь, Эльби, я же из тайпа * Гурхоев, - ответила жена, целясь в следующего.

Полный солдат бросался то туда, то сюда, ища место, где спрятать свое упитанное тело. Он приполз к камню, но за ним лежали другие., ему места не хватила. Он скатился в яму справа от камня, но она была неглубока, он весь туда не вмещался. Смерть преследовала его, и он это осознавал к своему ужасу. Раздался выстрел. Солдат изогнулся и свесился из своего укрытия, перевернулся на спину. Он еще был жив. Над ним висело чистое небо, без единого облачка. Горы сверкали чистотой и белизной. Но это все было чужое. Никакого сострадания к чужеземцу! Испуская дух, в этих диких горах, неизвестно от чьей руки, он произнес вместо молитвы - проклятье! Кого прокляли этим посиневшие губы? То знает один Бог.

Остальные бросились в разные стороны, спасать свои души, а многие из них падали на бегу, сраженные беспощадной рукой. Те, что побежали к перевалу, остановились, увидев новый отряд, идущий им навстречу. Склоны покрылись серыми шинелями. Те, что спаслись бегством, руками показывали на башню.

Офицер дал приказ - солдаты показывали на башню.

- Ну, Хани, держись! Не поддаваться страху!

- Твоя жена, Эльби, из тайпа Гурхой! - ответила Хани. - Гурхой умеют держать оружие!

Начался бой.

Солдатская волна вплотную подкатила к башне. Тут Эльби зажег фитиль самого старого ружья. Раскаты грома сотрясли округу, верхняя часть башни скрылась в густом черном дыму. Солдатскую волну отбросило назад. Одних сразила картечь, другие бились на земле в предсмертных судорогах.

- У них там пушка! - в ужасе крикнул какой-то солдат.

Но пожилой офицер вскочил на камень, подавая солдатам пример отваги. Он размахивал пистолетом, приказывал и кричал:

- Вы испугались дикарей, трусы! На штурм!

Эльби стало жаль убивать такого смелого человека. «Нет, - подумал он потом, - иная собака бывает такой свирепой». Офицер качнулся и скатился с камня вниз головой.

Тут показался еще один отряд, и бой больше не затихал ни на секунду. Эхом перекликались горные вершины. Шума реки не стало слышно. Даже солнце потемнело от порохового дыма.