Обуреваемый страстями - [12]

— Я всегда говорил, что от женщин ничего, кроме неприятностей, не дождешься. — Он тяжело дышал. — И вы знаете, кто она?

— Разумеется, — сказал я. — Где живет вдова Сим, как вы сказали?

— Чуть ниже по дороге. — Уолнат с минуту смотрел на меня, помаргивая, только потом до него дошел чудовищный смысл моего вопроса. — Эй! — сказал он, дернувшись всем телом. — Уж не хотите ли вы сказать…

Я нажал на газ, автомобиль вылетел на дорогу. Я оглянулся, но увидел позади только столб густой пыли. Может, это научит его не совать свой нос в чужие дела и надевать более приличные подтяжки, когда в следующий раз он будет разговаривать с копом?

Когда мы вернулись обратно в отдел, было уже половина шестого. Я высадил Полника, велел ему отправить запрос в Сан-Франциско, чтобы выяснить, там ли еще Тельма Дэвис, и установить ее передвижения в течение вчерашнего дня. И только потом поехал к себе на квартиру.

Ровно в одиннадцать вечера я ударил молотком в дверь пентхауса на крыше отеля. Пруденс Калтерн сама отворила дверь. Она улыбалась:

— Я вижу, вы пунктуальный человек, лейтенант. Сказывается полицейская выучка?

— И это, и ваше приглашение.

— Лучше вам войти. Стоя там, вы только создаете сквозняк в квартире.

Я послушно последовал за ней в гостиную. Пруденс, как и утром, выглядела весьма соблазнительно. Только теперь на ней было надето туго облегающее белое платье чуть ниже колен, с высоким воротом и большим разрезом сбоку. Ее плечи прикрывал черный мех пантеры.

Она шла мимо, и я увидел в разрезе нежную белизну округлого бедра. Очевидно, бедра у нее были необыкновенно высокими, или же эту иллюзию создавал разрез. Я подумал, что, скорее всего, у нее под платьем ничего не надето, и тут же ощутил нетерпение, подобное тому, какое испытывает пытливый ученый на пороге нового открытия.

Я опустился в удобное кресло и стал молча наблюдать, как Пруденс смешивает нам обоим коктейль, но через несколько секунд мне это надоело. Мне было видно только то, что находилось выше талии, остальное было скрыто баром. Правда, и эта часть ее тела представляла значительный интерес, но все же это было совсем не то, что бедро, которое то скрывалось, то заманчиво приоткрывалось вновь. Одна брюнетка из Манхэттена сказала мне как-то, что я слишком много думаю о сексе, но это вовсе не так: я не думаю, а реагирую должным образом.

Рядом со мной на небольшой стойке стояла фотография в рамке. Я рассеянно взял ее в руки и стал рассматривать. На фотографии был изображен мужчина лет сорока с широченными плечами и выражением мрачной решительности на лице. Коротко подстриженные светлые волосы, твердый рот со сжатыми в узкую полоску губами, квадратная челюсть. Настоящий герой комиксов, разве только глаза как-то не вязались с общим обликом, их выражение почему-то внушало мне смутное беспокойство.

— Когда я в следующий раз принесу вам выпить, — произнес спокойный голос прямо над моим ухом, — мне, вероятно, лучше будет предварительно позвонить в колокольчик?

Я поднял глаза и увидел Пруденс, стоявшую прямо передо мной. Я принял из ее рук бокал.

— Спасибо.

— Вы находите фотографию интересной? — спросила она.

— Разумеется, это ваша матушка?

— Мой бывший муж, — сказала она небрежно. — Джонатан Блэйк, этакий великий белый охотник, бах-бах! И к тому же еще одержимый идеей великих приключений.

— Где он сейчас?

Пруденс пожала плечами:

— Насколько мне известно, в Африке. И надеюсь, что как раз сейчас его дожевывает лев.

Я внимательно оглядел комнату.

— А сейчас у вас имеется муж?

— С меня и одного хватит, — кратко ответила она.

— Какое облегчение. А то я уже стал беспокоиться, как бы здесь не появился управляющий отелем.

— Вам незачем беспокоиться, лейтенант, — доверительно сказала она. — Нас никто не потревожит.

— Отлично. — Я поднял свой бокал. — У нас завязывается довольно интересная дружба, если, конечно, вам не вздумается взгромоздить мою голову к себе на туалетный столик и ласково называть меня Тини.

— Но как-то мне все же придется вас называть. «Лейтенант» звучит уж очень формально. Сразу же ощущаю, что мне следовало бы немедленно надеть лифчик.

— Можете называть меня Элом, — предложил я великодушно. — У этого имени целых два преимущества: во-первых, оно короткое, во-вторых, так меня зовут на самом деле.

— Это сокращенное? От какого имени?

— Вот это пусть останется тайной, — сказал я твердо. — А как мне вас называть? Пруденс? Леди Макбет или Ночной Бабочкой?

— Пусть будет просто Прю, — сказала она. — У этого имени такое же двойное преимущество, как и у имени Эл.

— Итак, знакомство состоялось. — Я еще раз поднял свой бокал.

Пруденс грациозно скользнула ко мне на колени. Платье сразу же задралось выше бедра, и я даже зажмурился, чтобы не ослепнуть от открывавшегося перед моими глазами зрелища. Правда, я тут же широко раскрыл их снова и с облегчением убедился, что все осталось как было, она не стала одергивать платье.

Пруденс взглянула на меня. В зеленых глазах ее было легкое любопытство.

— Держу пари, вы считаете, что я хочу соблазнить вас, — сказала она.

— Если вы этого не собираетесь делать, то у меня откроется язва желудка.