— Смотри не сглазь, — скривился Грег Уилсон.
Дэвис раздраженно отмахнулся.
— Скажи мне лучше, — спросил он, — неужели ты был уверен, что известие о смерти жены явится таким тяжелым ударом для господина N?
Уилсон ответил не сразу.
— По правде говоря, я полагал, что он покончит с собой, узнав о дорожной катастрофе, о которой ему должен был поведать Хоукс из страхового агентства. Жена, несмотря на разладившуюся семейную жизнь, была для него самым близким человеком. Во всяком случае, такой вывод можно было сделать, заглянув в его досье и побеседовав с компьютером. Но, ко всему прочему, он был еще и тяжелый сердечник, о чем сам не подозревал. Врачи всегда смягчали диагноз. Нервные потрясения, пережитые им в Таиланде, все равно должны были свести его в могилу. Это я тоже принимал в расчет. В досье состояние его здоровья отражено объективно. Теперь, слава богу, мало кто из американцев может что-то от нас утаить.
— Да, я помню его письма к ней, которые Лилиан принесла нам, — сказал Дэвис. — Я, честно говоря, не думал, что она согласится позировать в роли трупа.
— С технической точки зрения это нетрудно, — заметил Уилсон. — Немного грима и элементарный фотомонтаж. В разбитую машину мы положили куклу.
— Но все-таки это был ее муж.
— Лилиан Олдмонт пятнадцать лет работает на нас. Принимала участие в операции “Хаос”, у нее хорошие знакомства в студенческих и научных кругах. А Нэд Олдмонт всегда был для нее чужим человеком.
Уилсон посмотрел на часы. Операция уже началась. Он широким жестом смахнул в ящик стола телеграмму, полученную час назад из Бангкока.
“Лэнгли. Молния! Только в руки офицера!
Директорат операций. Уилсону.
Господин N скончался от сердечного приступа. Бумаги покойного высылаю дипломатической почтой установленным порядком.
О’Брайен”.
“Огонёк”, № 39–45, 1983 год.