Обсидиановый храм - [21]

из них.

11

В пылающем аду Калахари Проктор снова остановился, чтобы свериться с картой. Несмотря на свой многолетний опыт работы в пустынных операциях, он был шокирован обширностью этой местности. При этом нельзя было сказать, что жизнь здесь полностью отсутствовала: по пути сюда он встретил множество животных, включая орикса[49], гну и семью жирафов. По дороге ему попадались рыхлокустовые травы, низкий кустарник и даже редкое дерево. Все это было по-своему захватывающим и красивым зрелищем. Раздражала только бесконечная пустынная необъятность: бескрайнее море песка, раскинувшееся от горизонта до горизонта.

Проктор вышел из машины и развернул карту прямо на раскаленной земле, прижав ее углы камнями. Воздух буквально дрожал от жары, и пустыня не могла расщедриться даже на слабое дуновение ветерка.

Проктор достал свой GPS, включил его, положил на карту и стал наблюдать, как тот медленно связывался со спутниками. Спустя некоторое время приемник, наконец-то, выдал Проктору его местоположение. Он нашел координаты на карте, размышляя, что бы это значило.

Нью-Ксейд находился почти в 150 милях позади него, а перед ним раскинулись еще 250 миль пустыни. Но он знал, что держится правильного пути – и на этот раз, чтобы это подтвердить, не потребовалось много времени: «Лэнд-Ровер» Диогена прогрохотал на высокой скорости через Нью-Ксейд, и это запомнила вся деревня. На дальней окраине поселения, где грунтовая дорога окончательно исчезала, следы шин все еще оставались четкими и ясными. Продолжая погоню – даже с учетом тех редких остановок, которые были необходимы для сверки с картой – Проктор все больше убеждался, что вскоре настигнет свою цель. Он предположил, что Диоген существенно теряет в скорости, потому что вынужден везти с собой тяжелый изотермический гроб.

Там, где грунтовая дорога обрывалась, следы Диогена виднелись на дорожках мигрирующего крупного рогатого скота, охотничьих тропах и рядах сухих русел рек. После – они снова показывались на пустынной почве. Песчаный пустынный настил прекрасно зафиксировал чистую нить следов от шин, чему способствовало полное отсутствие ветра и утренний свет, лившийся под углом к земле. Автомобиль Диогена медленно продвигался на северо-восток, направляясь – как подозревал Проктор – в самое сердце пустыни. Сейчас беглец и его преследователь пересекали официальную границу обширного заповедника «Калахари», раскинувшегося далеко от зоны, где обычно проходили сафари. Земля здесь была плоской и высушенной, какие-либо опознавательные знаки на ней отсутствовали.

Теперь, взглянув на карту, Проктор попытался предположить, куда именно может направляться Диоген. Судя по следам, он уверенно двигался к месту, обозначенному как «Долина обмана»[50] – длинное, нечетко очерченное, неглубокое ущелье с высохшим руслом реки в центре, заканчивающееся в «Чаше обмана», которая представляла собой огромное мертвое озеро. Что такое «обман» и что именно это слово означило на самом деле, Проктор мог только догадываться. При этом мысли его все еще занимало предположение о том, что Диоген убил Констанс ​​из мести. Но оставался вопрос: зачем тогда он решил перевозить ее тело в изотермическом гробу? И к чему везти его в это невероятно удаленное место? Неужели Констанс сопротивлялась и во время борьбы была убита совершенно случайно? Такой вариант развития событий не был лишен смысла, учитывая ее ненависть к Диогену и ее вспышки неконтролируемой ярости. Возможно, именно такая вспышка послужила непредвиденной задержкой в аэропорту Акжужта?

Долина Обмана находилась всего в 20 милях к северо-востоку. Солнце высоко висело над горизонтом, но Проктора это не беспокоило: климат-контроль в «Лэнд Крузере» работал отменно.

Он снова вернулся в машину, переключил передачу, а затем медленно и осторожно отправился по следу. Через час он увидел вдоль линии горизонта силуэт полосы акаций. Подъехав к ней, он заметил, что через окружающую деревья местность проходит мелкий, извилистый ручей: он достиг Долины обмана. Следы беглеца пересекали русло реки и продолжались на песке: ровные и четко видимые в свете утреннего солнца. Проктор быстро развил на внедорожники максимально возможную скорость, следуя за отпечатками шин под аккомпанемент грубых скачков и заносов.

Русло расширилось, и внезапно Проктор выехал на твердую глинистую поверхность дна высохшего озера: Чаша обмана. Пустынная и ровная, она напоминала автомобильную парковку, раскинувшуюся на сотню миль.

Следы шин полностью исчезли.

Крепко выругавшись, Проктор резко нажал на тормоз и вышел из машины. Он осмотрел землю и едва смог различить, где именно проехал «Ровер» Диогена. На твердой поверхности дна озера отпечатки шин неожиданно стали почти невидимыми, и теперь Проктор понимал, что ему придется вести погоню с еще большим вниманием и усердием. И с большими временными затратами.

Теперь было очевидно, что вся погоня была тщательно спланированным мероприятием.

Проктор вернулся в «Лэнд-Крузер» и тронулся с места, внимательно присматриваясь ко дну озера сквозь лобовое стекло. Он с трудом мог различить слабые следы шин, поэтому продвигался со скоростью не более пяти миль в час. Не раз ему приходилось останавливаться и выходить, чтобы провести разведку. «Ровер» больше не ехал по прямой линии. Иногда он двигался зигзагообразно, иногда делал резкий поворот, или даже петлял, пересекая свои собственные следы.