Общественная миссия социологии - [48]
Ю. Н. Давыдов правомерно ставит вопрос: «Где гарантия того, что «вчувствуясь» в душевную жизнь другого человека, я не подменяю самобытную жизнь его переживаний своими собственными?»[180] Поиск ответов на поставленный вопрос стимулировал развитие таких направлений в социологии, как феноменология, этнометодология, герменевтика, социолингвистика и др., а также использование качественных методов: семантического дифференциала, включенного наблюдения, проективных методик, вплоть до гипноза[181].
Но все это – новые подходы, методы и направления – появилось спустя несколько десятилетий, а в конце XIX в. в центре внимания оказались проблемы методологии. Науки о духе должны были решить следующую дилемму: или просто заимствовать имеющиеся методы естествознания; или создать собственную методологию и тем самым стать вровень с науками о природе, самоопределиться. Так возник исторический методологический спор, название которого во многих языках употребляется как калька с немецкого (без перевода) – Metodischenstreit (методишенстрайт). Одну из сторон представлял позитивизм во всех его вариантах: натурализм, механицизм, органицизм, объективизм и др.; вторую – неокантианство, главным образом баденской школы, и примыкавшие к нему, точнее солидаризирующиеся по общей цели и отдельным вопросам, В. Дильтей, Г. Зиммель, М. Вебер и др. Позитивизм формально выступал за «единство» и «универсальность» научных методов, на деле же, – редуцируя науки о духе к наукам и природе (социокультурные явления к физическим или биологическим), – отстаивал «методологический натурализм». Заметим, что в западной литературе к позитивизму часто однозначно относят и марксизм. Думается, что это некорректно, по крайней мере при обсуждении проблем методологии. Так, в 1867 г. в предисловии к первому тому «Капитала» К. Маркс писал: «При анализе экономических форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами. То и другое должна заменить сила абстракции»[182]. Эти слова показывают, что Маркс выступал против (или не считал возможным, даже если бы и было такое желание) заимствования методов естествознания; об этом же писал в одном из писем Энгельс, подчеркивая, что они с Марксом намеревались углубиться в историю культуры, чтобы снять момент преувеличения роли экономического фактора. Вместе с тем элементы объективизма, т. е. акцентирования внешних факторов в духе предетерминизма, можно усмотреть в следующем тезисе из «Святого семейства». «Дело не в том, – писали Маркс и Энгельс, – в чем в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать»[183]. Однако это отдельная тема, которая ждет своего современного и «свободного от оценок» (времен «холодной войны») анализа и имманентной критики.
Отнесение к ценности: процедура и саморефлексия. Надо признать, что ни баденцы, ни Вебер не озаботились раскрытием процедурной стороны отнесения к ценности. В одной из поздних работ М. Вебер заметил с явным раздражением: «Невозможно все здесь повторять», – отсылая оппонентов к своим прежним высказываниям и к работам Г. Риккерта. Но все-таки добавил следующее пояснение: «Выражение «отнесение к ценности» подразумевает только философское истолкование того специфически научного «интереса», который руководит выбором и обработкой объекта эмпирического исследования»[184]. Как видим, Вебер посчитал важным еще раз отметить специфический научный интерес, выражающий установку исследователя, но не как частное мнение, а как «дух времени». Но поскольку процедура осталась непрописанной (что, как, зачем относить?), то возникают заметные расхождения терминологического и смыслового плана при интерпретации. Например, в литературе нередко встречаются такие выражения, как «свобода от ценностей» или «ценностная свобода», «ценностная индифферентность», что фактически меняет мысль Вебера на прямо противоположную. По мнению авторов английского социологического словаря, именно поправки Г. Беккера и О. Гоулднера к «доктрине Вебера» «позволяют социологам, если они того пожелают, просто выполнить заказ богатого и влиятельного, стремящегося внести в повестку дня заслуживающие внимания «социальные проблемы»
