Общественная миссия социологии - [47]

В научной литературе ценностные принципы рассматриваются в работах, посвященных анализу творчества неокантианцев, М. Вебера и др.[171]. В силу историко-социологической направленности исследований в них меньшее внимание уделено раскрытию эвристических возможностей и процедуры использования данных принципов в социологической работе. Вместе с тем, имея в виду эти аспекты, важно представлять причины введения в социологию (социогуманитарную науку) ценностных идей, мотивацию авторов и общую атмосферу того времени.

Методологический спор о специфике социогуманитарного познания. В начале XIX в. интеллектуальная ситуация претерпела существенные изменения. Первая научная революция XVI–XVIII вв. привела к оформлению «наук о природе» классического периода. Утвердился термин «естествознание», употребляемый обычно как синоним науки. Наука (естествознание) институционализировалась, т. е. самоопределилась как особый социальный институт по крайней мере в передовых странах Западной Европы, а также в России и США, и окончательно отделилась от философии, искусства и религии. Но самое главное – обрел право на существование, утвердился как modus vivendi (способ существования) и идеал научности принцип «этической нейтральности науки», за который боролись многие поколения философов (просветители, энциклопедисты и др.) и естествоиспытателей (М. Сервет, Коперник, Дж. Бруно, Галилей). Напомним, что первоначально речь шла о снятии религиозных, этических и других запретов на изучение тех или иных объектов и сфер действительности (анатомии человека, эволюции, космоса и т. д.), затем добавились требования относительно позиций ученого (беспристрастности и т. д.), и, наконец, «этическая нейтральность» стала рассматриваться как критерий научности, т. е. исключения этических оценок во имя обоснованности и объективности результатов исследования. Не будем говорить о недостатках данного критерия, вызвавшего в последствии технократизм, сциентизм, позитивизм и пр., – в то время он казался идеалом не только науки, но и отношения человека к миру вообще.

Что же касается социогуманитарных наук, то они оказались в промежуточном положении: то ли в составе философии, то ли в области искусства, то ли относящиеся к статистике («моральная статистика» Граунта), то ли примыкающие к одной из ветвей естествознания («социальная физика» Кетле и т. п.). В своей системе наук Конт к позитивным наукам отнес лишь социологию, исключив из нее (системы) не только историю, государствоведение, политико-правовые учения, но и политэкономию, что вызвало многочисленные инвективы К. Маркса в адрес и самого Конта, и социологии. А. Турен считает, что общественная мысль родилась на перекрестье понятий социального порядка и эволюции, ставя в заслугу О. Конту то, «что он отстаивает одновременно и прогресс, и порядок»[172]. Не обсуждая вопросы о том, что такое общественная мысль, как интерпретируются понятия «прогресс» и «порядок», отметим, что система Конта оказалось весьма абстрактной, а место социологии в ней – искусственным: по сравнению с биологией добавлен только «исторический метод». Однако появившаяся вскоре (1859 г.) теория происхождения видов Ч. Дарвина показала, что исторический метод не специфичен для социологии и вообще не дифференцирует науки.

В 1849 г. Д. Ст. Миль в своей «Логике» использовал термин «науки о духе», идущий от Шиля. Вместе с тем уже то, что он отнес историю к науке о природе, а социологию к науке о духе, свидетельствовало об отсутствии ясных оснований разграничения наук. Предложение В. Дильтея использовать в этих целях критерий «предмета науки» было, с одной стороны, слишком широким, так как основывалось только на дихотомии (деления целого на две части) всего предметного поля – существующего и потенциального – без внутренней дисциплинарной классификации, а с другой – отражающим скорее стихийное (нетеоретическое) стремление к определенности, избежанию хаотичного смешения исследовательских областей, экспансии со стороны более продвинутых наук. Характеризуя предназначение «наук о духе», Дильтей пришел к формуле: «Познать жизнь из ее самой»[173]. Но, как отметил Ю. Н. Давыдов, «он далеко не всегда прибегал к необходимым оговоркам, касающимся его понимания жизни, давая тем самым повод для неверного истолкования его концепции»[174]. Поскольку имелась в виду человеческая жизнь как «всеобщее единство всех поколений, живущих и живших ранее», то концептуальная линия разграничения наук у Дильтея достаточно точно воспроизведена Р. Ароном. «Науки о природе организуют для объяснения и практики восприятия вещей, науки о духе служат выражением сознающей себя жизни»[175]. Дильтей столь высоко ставил «рефлексию над собой», что рассматривал ее не только как свойство ума, но и как единственный признак человеческого существования.

Деление наук по предмету оказалось слабым критерием для обоснования самостоятельного статуса «наук о духе» через раскрытие специфики социогуманитарного познания. Разрабатываемая Дильтеем теория познания «наук о духе» уводила в плане методов в область психологии, предлагала использовать образцы художественной литературы, дающие «неметодическое, но яркое жизнеописание»