Обретённая память - [46]
Хьюго и сидящие вокруг стола люди нахмурились.
— Мы всё знаем, — сказал мужчина с подвеской в виде символа мира. — Есть показания очевидцев. Госпиталь Альбиона, Лондон, 1941 год. Мэйденс Поинт в 1943-м. Поместье «Торчвуд» в 1879-м.
— Торчвуд… — произнёс Майкл.
Джек повернулся, чтобы посмотреть на него.
— Тебе знакомо это название?
Майкл кивнул.
— Мы можем продолжить, — сказала женщина в бусах. — Госпиталь святого Тейло, 1918 год; Кардифф, 1869-й; так называемые «феи» в лесах Раундстоун… Все доказательства паранормальных активностей и внеземных посетителей этой планеты. Всё то, что официально отрицается или развенчивается правительством Её Величества.
— Так вот он, ваш ответ, — сказал Джек. — Отрицается и развенчивается. Вам когда-нибудь приходила в голову мысль о том, что всё это ничего не значит? Что люди могли просто фальсифицировать это?
Сидящие вокруг стола люди засмеялись.
— О, давай, давай, Джек, — сказал Хьюго. — Какой смысл продолжать отрицать это, если ты знаешь, что мои друзья говорят правду? За последние сто лет было много необъяснимых происшествий. Странные вещи, которые бросают вызов всей логике, если только кто-нибудь не пытается их понять и проанализировать. Например, как ты, Джек.
— Вы выглядите очень хорошо для человека, которому должно быть — сколько? — сто двадцать лет, — заметил мужчина с подвеской.
— Ладно, — сказал Джек. — Тогда если предположить, что вы действительно что-то знаете, то какие цели вы преследуете?
— Мы здесь для того, чтобы узнать правду, Джек, — сказал Хьюго. — За последнюю сотню лет британское правительство сделало несколько научных — я не имею в виду философские и политические — открытий. Эти открытия держались в секрете от нашего населения и от жителей соседних стран.
— На то были веские причины, — холодно вставил Джек.
— О, в самом деле? И что, именно высшие эшелоны власти решают, что идёт на благо страны, а что нет? И что идёт на благо всего мира? Да ну, Джек, неужели ты и правда в это веришь? Я всегда считал тебя более мятежным. Ты никогда не производил впечатления человека, который служит королеве и стране. Ну или, по крайней мере, уж точно не стране.
— Дело не в королеве и не в стране, — сказал Джек. — Никому не будет лучше от знания всех этих секретов. Может начаться массовая паника. Беспорядки. О некоторых вещах лучше не знать.
— Как оружие, Джек? — спросил Хьюго.
— Как это понимать?
— Те визитёры не всегда были безоружны. И они не всегда «приходят с миром». И кто сохраняет все эти замечательные новые устройства и прочие штуковины, которые они приносят с собой? Или, может быть, их уничтожают? Или их сохраняют, исследуют и отдают в пользование воюющим во имя защиты их интересов? Это не очень похоже на спасение жизней, а, Джек? Сколько устройств, пригодных для убийства сотен, а то и тысяч людей были изъяты и переделаны нашими тайными организациями? Сколько новых бомб, которые могли бы затмить Хиросиму и Нагасаки, могло быть получено благодаря этой небольшой внеземной помощи? Даже подумать страшно.
— И что вы собираетесь делать? — спросил Джек. — Рассказать газетчикам? Вы же знаете, что они не станут слушать.
Хьюго засмеялся. Это прозвучало искренне и достаточно уверенно, чтобы Джек почувствовал себя неловко.
— Пресса? — переспросил Хьюго. — Почтенное «четвёртое сословие»[57]? О, пожалуйста, Джек, не смеши меня. У газет сейчас нет времени на настоящие новости. Они слишком заняты тем, чтобы рассказывать нам о Джордже Бесте[58] и Бриджит Бардо вместо того, чтобы сообщать холодную, суровую правду. Нет… Для нас нет никакого смысла связываться с прессой, чтобы сообщать информацию, которой мы обладаем. Лучше, думаю, сделать условия игры равными. Когда американцы впервые создали атомную бомбу, там, к счастью, нашлись храбрецы, которые смогли передать информацию своим коллегам по другую сторону Железного занавеса. Это те сведения, которые предотвратили бойню, по сравнению с которой любая резня или геноцид в двадцатом веке выглядели бы как пикник плюшевых мишек. Если обе стороны так мощно вооружены, кто осмелится выстрелить первым? Мы собираемся поступить подобным образом с любой инопланетной информацией или техникой, которой обладают наши власти.
Теперь засмеялся Джек.
— И как вы планируете это сделать? — поинтересовался он. — Какими сведениями вы обладаете? Какими технологиями? Ты и твои битники… то есть, извини, революционно настроенные друзья собирается написать Косыгину и рассказать ему, что вы слышали какие-то истории о летающих тарелках и маленьких зелёных человечках? Это прекрасно, Хьюго. В самом деле… это забавно.
— Нам не нужно предоставлять им информацию или технологии, — сказал Хьюго, и его улыбка превратилась в холодную насмешку. — Мы можем выдать им тебя.
Смех Джека оборвался. По обе стороны от эстрады в дальнем конце танцзала появились люди в плотных шинелях, и все они были вооружены. Джек повернулся туда, где, по его расчётам, должен был находиться их единственный выход, и увидел ещё людей, входящих в зал.
Их предводительницей была невероятно высокая женщина с угольно-чёрными волосами и ярко-зелёными волчьими глазами, одетая в длинный чёрный кожаный плащ и сапоги до колен; она выглядела стильно, и впечатление портил только болтающийся у неё на боку автомат Калашникова. Пересекая танцзал, она злобно улыбалась Джеку, и, когда она оказалась всего в нескольких дюймах от него, возвышаясь над ним, Хьюго познакомил их.
