Обретенная любовь - [29]

— Я подумала, что тебе надо отдохнуть, дорогая. — Симона выглядела ничуть не уставшей от тяжелой работы. Более того, глаза ее весело блестели.

Эви не могла поверить, что причиной такого оживления был Адам Ролинз.

— Доброе утро, Эви, — сказал Адам дружелюбно. — Я решил, что, если подожду подольше, ты наконец встанешь с постели.

Эви разозлили его слова. Подобные замечания были типичны для Адама: сдержанная снисходительность в сочетании со скрытым порицанием.

— Я сразу поняла, как только открыла глаза, что день начнется с неприятностей, — сказала она, деланно улыбаясь. — И я не ошиблась, Адам.

Он принял ее колкость с улыбкой.

— Однако, — продолжала Эви, — мне надо обсудить с тобой кое-что. Это касается нашего окна, которое разбил один из пьянчужек, посетителей твоего заведения. — Эви театральным жестом указала на окно, затем ошарашенно застыла при виде нового стекла, сверкающего на солнце.

Адам широко улыбнулся. На этот раз не самодовольно и не торжествующе, а просто и открыто. Однако этого было достаточно, чтобы Эви пришла в ярость. О, как ей хотелось влепить пощечину по этой надменной улыбающейся физиономии!

— Ты спала очень крепко, Эви. Надеюсь, не потому, что прошлым вечером слишком разволновалась. — Его темные глаза весело блестели.

«Он обо всем догадывается, — подумала Эви. — Будь он проклят. Этот дьявол знает, что я не спала всю ночь, думая о нем, а теперь смеется надо мной».

Ее враждебный взгляд нисколько не лишил его прекрасного расположения духа. Адам отодвинул стул, усаживая ее:

— Садись, Эви, с нами. — Симона попыталась снять напряжение:

— Мистер Ролинз был очень любезен и вставил разбитое стекло.

— Симона, разве мы не договорились, что ты будешь называть меня просто Адамом? — упрекнул он ее с очаровательной улыбкой.

Симона, покраснев, уткнулась в свою чашку.

— О да, конечно… Адам.

Эви села с недовольным видом. Ее не могла обмануть способность Адама пленять людей своим ложным обаянием. «Он мог бы очаровать даже змею, но Симона должна знать его уловки», — подумала она.

— Я удивлена, как вам удалось так быстро вставить стекло, — продолжала Симона, в то время как Адам наливал кофе в чашку Эви.

— Деньги мистера Ролинза дают мгновенные результаты, — саркастически заметила Эви и откусила кусочек свежей булочки.

Симона нашла благовидный предлог и, извинившись, вышла из-за стола:

— Пора ставить булочки в печь. Сэм работает в сарае на заднем дворе. Отнесу-ка ему что-нибудь попить. Еще раз спасибо, мистер… то есть просто Адам, за окно.

После ухода Симоны наступила неловкая тишина. Эви чувствовала, что Адам смотрит на нее, но умышленно старалась не встречаться с ним взглядом. Она слышала, как Симона вышла наружу, и подумала, что ей тоже следовало бы уйти вместе с ней. Непонятно, что заставляло ее оставаться. Возможно, стремление доказать, что она не боится его.

— Мисс Макгрегор, хотя я считаю, что вы восхитительны, когда надуваете губки, тем не менее прошу немедленно прекратить это, иначе я подойду и поцелую их.

Это было уже слишком. Она дерзко посмотрела ему в лицо:

— Хотелось бы посмотреть, как у тебя это получится. Здесь рядом Сэм Монтгомери, и я позову его на помощь. Мне доставит огромное удовольствие увидеть, как он всадит пулю меж твоих дьявольских глаз.

Адам запрокинул голову и разразился смехом:

— Не сомневаюсь, что это доставило бы тебе удовольствие.

Эви тоже не могла удержаться от улыбки. Обаяние Адама было заразительным.

Внезапно выражение его лица изменилось и вместо веселого сделалось страстным.

— Но идея поцеловать тебя слишком соблазнительна, чтобы противиться ей. — Он отодвинул назад свой стул и медленно встал.

Эви нервно засмеялась, сердце ее бешено забилось в груди.

— Ты это серьезно, Адам? Ты не веришь, что я сделаю то, что обещала?

Адам взял ее за плечи и поднял на ноги. Он склонил свою голову, и дыхания их слились.

— Пора начинать кричать, мисс Макгрегор, потому что я сейчас поцелую вас.

Его близость и его прикосновения словно загипнотизировали Эви. Она чувствовала его возбуждающий запах, сочетающий аромат лаврового листа, мыла для бритья и… мужчины.

Эви почувствовала охватившее его возбуждение и затаив дыхание ждала, что он будет делать дальше. — Обними меня, Эви, — едва слышно прошептал он, обдавая ее своим дыханием.

Дрожа, Эви сомкнула руки у него на шее. Почувствовав, как он обнял ее, она со стоном раскрыла губы, отдаваясь в его власть. Если бы он не поцеловал ее тотчас же, она, наверное, умерла бы от нарастающего желания.

Не в силах продлевать это мучительное мгновение, Адам поцеловал ее долгим крепким поцелуем, в котором она вся растворилась, потеряв чувство времени и пространства. Исчезло все, кроме этого восхитительного ощущения и страстного желания наслаждаться и продолжать этот поцелуй бесконечно. Отпустив ее, Адам в течение нескольких секунд наблюдал отяжелевшим взглядом, как в ее глазах нарастает беспокойство.

— Куда ты теперь собираешься бежать, Эви? Думаешь, есть такое место, где бы ты могла скрыться от меня?

Ее руки безвольно опустились.

— Будь ты проклят, Адам. Когда ты перестанешь мучить меня? — В ее голосе звучали одновременно мольба и гнев.