Обретение девственности - [3]
17.09.2009
«Пошли на хуй»
Четвертого механика Юру Колбкова на судне сношали все кому не лень. И капитан, и «дед», и помполит. Даже боцман пытался. А все потому, что работал Юра первый месяц. И что не случись — кто виноват? Колобков! Подать сюда Колобкова. И давай его и в хвост и в гриву. Вообщем — в рот ему пароход, а в жопу якорь.
Устал Юра от всего этого. И самое главное, Юра был блатной, сын большого московского морского чиновника, а мафия судовая этого не прочухала.
И вот, однажды, после вахты и обеда, Юра весь в белом, обзвонил капитана, деда и помпу. Пригласил их к себе в каюту. Поговорить. Они с радостью, бегут. Воспитывать, так сказать, молодого специалиста. Первым дед пришел, за ним капитан с помполитом. И боцман, с какой–то радости, в дверях каюты маячит. Юра всех рассадил, на диванчик. Вежливо так. Они сидят рядком, ждут, что он им скажет.
— Все собрались? — вежливо он их так спрашивает.
— Да, вроде все — дед ответил.
— Ну, так вот, а теперь, пошли вы все НА ХУЙ!!!
И тишина. Боцман первый отвалил, остальные молча за ним. Не смогли ему ни чего ответить.
Но отстали. Раз и навсегда.
13.01.2009
«Заработался»
Моторист газоэлектросварщик Потесов был сорокот. Сорокотами на флоте называли долго плавающих людей рядового состава. Кроме того — он был парторг. Серьезный и авторитетный.
Стояли в Архангельске, на городском рейде. Расписание вахт — как у причала. Штурмана с механиками на сутках. У остальных рабочий день. С девяти до восемнадцати. Потом свободен. Прыг в рейдовый катер и домой.
ГЭС Потесов отработал день, посидел немного с мужиками. Принял маленько. Поужинал. Зачем дома–то есть, если на судне можно? И засобирался на девятнадцати часовой катер. Катер опаздывал. На рейде стояло много судов.
В катере Потесова сморило. Водочка, возраст. Заснул, короче Потесов в катере, по дороге домой. Очнулся, когда катер о причальную стенку Красной пристани стукнулся. Глядь на часы — без двадцать пять девять. Запереживал. На работу опаздывает. И давай на катерников кричать. Мол, быстрее, все ж опаздывают. Привезли его во время, без десяти девять. Потесов скорее переодеваться в рабочее. У нас на флоте ведь как — раз ты в рабочей одежде — значит на работе. А чем ты там занят — не важно. Переоделся — и на развод, в машину, побежал.
Я на вахте в тот день стоял. Обход по судну делаю. В коридоре ко мне Потесов скромненько подходит и в пол голоса спрашивает:
— Что, мол, происходит?
А я понять не могу, чего ему от меня надо.
— Все в порядке — отвечаю.
— Да как в порядке — говорит он мне — начало десятого, а в машине никого?
— Ну и что? — спрашиваю я.
— Как ну и что? — волнуется Потесов — не порядок. Где все?
— Тут уже я волноваться начал.
— Кто все? — тупо переспрашиваю
— Ну все, мотористы? Боцмана не видать
— Да дома все уже… — осекаюсь я и начинаю медленно соображать.
— Гражданин Потесов — спрашиваю его — который час?
— Пятнадцать минут десятого — отвечает бравый ветеран.
— А может двадцать один час пятнадцать минут?
Потесов смотрит на меня, смотрит в иллюминатор. А там светло — белые ночи. Смачно ругается и уходит в каюту.
— В отпуск тебе пора — кричу я ему в след — заработался.
15.09.2009
«Одеколон — не самогон»
Одеколон — не самогон. Его с умом варить надо.
Теплоход «Уильям Фостер» подходил к порту Момбаса. Второй помощник собирал по всему пароходу пустые пузырьки из–под одеколона. Или похожие. На вопрос зачем — честно отвечал — потом узнаешь. Но шила в мешке не утаишь, как говаривал курсант Козлов, получая новые брюки в баталерке.
Мне не спалось. И в пять утра я решил попить чайку. Из буфетной я услышал стук стекла на камбузе. Стук стекла в принципе интересует любого моряка, тем более ночью, после двух месяцев рейса.
А вдруг?
Резко распахнув дверь камбуза, я обнаружил второго помощника. Воровато жмурясь, он прикрыл рукой поднос. На подносе стояла батарея бутылочек. Он их наполнял темной, синей жидкость. Жидкость варилась в котле. Слабо пахло лавандой.
Напевая: «Лаванда, горная лаванда…» я подошел к плите и вопросительно кивнул на поднос. Второй мучительно и жарко зашептал:
— Только ни кому не говори, это я одеколон варю. Для туземцев.
— Но зачем? — я ничего не понимал
— Как зачем? Для натурального обмена. Ты что, не знаешь? Дикий? Первый раз в Африке?
Пришлось признаться, что первый.
— Слушай сюда, деревня. — учил меня второй — в порт придем, на борту появятся разные менялы. Будут менять кофе, поделки разные.
— На что? — тупил я.
— Да на все. На мыло. Биг соп. Литл соп. На одеколон. Пафрюм.
Последнее слово второй выговорил с придыханием и нежно.
— Понял, село?
— Понял — сказал я и посмотрел на его сокровища.
— Ну — ну — заерепенился второй помощник — иди, сам чего–нибудь придумай.
— Дай хоть посмотреть — попросил я.
— На — второй с гордостью протянул мне флакон.
Я немного прыснул синей жидкости себе на ладонь. Жидкость не пачкала и отдавала лавандой.
— Секретный рецепт. Пахнет и не пачкает — с гордостью сказал второй — ну ладно, ладно, иди, не отвлекай. У меня еще дел полно. И после вахты отдохнуть надо.
С огромным чувством собственной не полноценности я побрел в каюту. Окинув взглядом убогое убранство практикантской каюты я понял, что не готов к встрече с Африкой. В каюте был полный голяк. Не было даже коврика. Из–под койки мрачно выглядывал огромный черный чемодан без ручки. Я беззаботно пнул свой чемодан и завалился спать.
Хронологий и четкого строя по должностям, флотам и датам не жди, читатель. Каждый рассказ самостоятелен. Вырви странички, сложи их, как хочешь. Можешь даже использовать. Понятно, на самокрутку… Дымок табачный – достойный реквием воспоминаниям военного пенсоинера. (Редактор, уважаемый, написано правильно. Убери свой красный карандаш. Как есть, так и читается, и пишется). Продолжение книги "HOMO Navicus, человек флота (Часть первая)" Книга содержит нецензурную лексику.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.