Обреченный на вечные муки - [2]

— Зафиксировано, командир.

— На борту людей не будет.

— Зафиксировано, командир.

— А теперь докладывай, что произошло?

— Докладываю: я получил…

И снова голос прервался, а по индикаторному табло пробежала буря хаотических вспышек.

Ким с Астой переглянулись.

— Мне почему-то жутко… — негромко сказала Аста. — Пожалуй, сейчас я начинаю понимать страх наших далеких предков перед неизвестным и необъяснимым… Уже несколько минут мне слышится голос… На удивление знакомый отчаянный голос…

Ким прислушался. Нет, вокруг стоит мертвая тишина, только из-за несбалансированности работы генераторов искусственного тяготения чуть-чуть вибрирует пол.

— Кто-то зовет на помощь! — Аста схватила Кима за рукав скафандра, закрыла глаза. — Слушай… Слушай… "Я парализован… спешите… спешите…"

— Успокойся, дорогая… — Ким неуклюже обнял скафандр жены, опустил прозрачный щиток на ее шлеме. — Успокойся, это просто из-за перенапряжения нервной системы.

Пока насосы откачивали из шлюзовой камеры воздух, Ким с Астой молчали. В их приключении действительно было что-то необычное — такое, что выходило за пределы логики. А может, это просто так кажется? Может, люди пятого столетия Атомной эры просто привыкли к неусыпному попечению об их безопасности, а теперь растерялись, попав в сложную ситуацию?.. Думать об этом было обидно, говорить — тем более.

— Аста, будь осторожна. Не забывай, что здесь сила тяжести в тысячу раз меньше земной.

— Да, дорогой.

Ким нажал на кнопку. Медленно открылась массивная дверь внешнего люка, и в проеме показалось усыпанное звездами черное небо и залитые ослепительными лучами Солнца уступы остроконечных скал. Однако Ким не обратил внимания на чудесную картину. Он обеспокоенно крутил головой, прислушиваясь к странным звукам, которые послышались в шлеме его скафандра.

— Аста, ты ничего не слышишь?

— Нет. Сейчас нет… А что?

Ким подошел ближе к проему, высунулся наружу. Аста — вслед за ним.

— Слышу! Теперь слышу! Тот же голос… "Спешите на помощь… Ищите двери… ищите двери…"

Ким проверил: если выключить радиостанцию — голос замолкает. Значит, это не галлюцинация. Кто-то действительно зовет на помощь.

— Может, он попал сюда так же, как и мы?

— Но к чему здесь "дверь"? Достаточно сказать: "Ищите звездолет".

Ким обвел взглядом суровый пейзаж. Скалы, скалы и скалы. Мертвые, нетронутые ни ливнями, ни ветрами. Казалось бы, здесь испокон веков не было и никогда не будет ничего живого. Но голос раздается, а каждая скала, каждое укутанное непроглядным мраком углубление могут скрывать не только небольшой космолет-разведчик типа "Сириус", но даже трансорбитального гиганта первого класса.

— Идем, — сказал Ким. — Медлить нельзя.

Он оттолкнулся от края шлюзовой камеры и медленно поплыл вниз. На этом астероиде, где сила притяжения такая слабая, прыжок со стометровой высоты абсолютно безопасен. Только и всего, что продлится две минуты, — не падение, а медленное скольжение, как в призрачном сне.

Ким падал и думал: где же искать этого таинственного беднягу? Его призыва уже не слышно — может, путь радиоволнам преградила какая-нибудь скала. Если бы не неприятность с кибером, на ионных двигателях можно было бы облететь весь астероид хоть сто раз. Конечно, чужой звездолет удалось бы найти очень быстро. Однако сейчас об этом нечего и думать.

Но что же случилось с кибером? Нет, он не "сошел с ума", иначе бы попыток слушаться человека у него не возникло. Скорее похоже на то, что его "машинное сознание" подчинила какая-то внешняя сила. Он сказал: "Я получил…" Что — получил? Приказ?.. Только Главные киберы зон полновластно управляют киберштурманами звездолетов, но и в таком случае кибер обязательно докладывает командиру… Кто же прервал его сейчас?

Ким и не заметил, как кончилось "падение". Ноги коснулись поверхности астероида, густой фторановый ворс на каблуках вмиг прилип к обожженной солнцем черной глыбе. Это было совсем не лишнее в мире, где человек весит едва сто граммов, а брошенный сильной рукой камень способен приобрести вторую космическую скорость и помчаться в неизвестность по гиперболе. Даже чтобы сдвинуть с места "Сириус", хватило бы нескольких килограммов взрывчатки.

Ким осмотрел свой звездолет. Снизу он казался невероятно большим, очень красивым и совершенным. Его "лапы"-амортизаторы прочно врезались в скалы, легко поддерживая стройный, залитый лучами солнца корпус. А вокруг него — первозданный хаос материи, фантасмагория камня, сумасшедшая игра ослепительно серебряного и непроницаемо-черного. Аж удивительно: на фоне этого причудливого пейзажа "Сириус" воспринимался не как творение рук человеческих, а скорее как сказочное существо, — этакая межгалактическая птица, севшая передохнуть после бесконечно долгого путешествия в Космосе, готовая вот-вот снова ринуться в пространство…

"А что, если действительно…"

У Кима мороз пробежал по коже. Впервые за много лет он почувствовал страх — и рассердился сам на себя за это. Неужели даже пять веков жизни в свободном и светлом обществе еще не освободили человека от примитивных животных рефлексов? А впрочем, что же тут удивительного? Человечество сейчас живет в слишком безопасном и благоустроенном мире, где просто нет места отчаянной храбрости. Ее заменяет мудрая предусмотрительность.