На небе струились бледные сполохи, Саян сказал, что раньше подобное можно было наблюдать только далеко на севере — неужели полярное сияние? Нейтронная звезда что-то вывела из равновесия в космосе, не иначе.
Потом, к счастью на прямом участке дороги, байк резко подбросило — как будто ударило снизу по всем трем колесам. Едва не выбросило людей.
Оксана затормозила и увидела в свете сполохов: по земле как будто прошла волна. Еще одно землетрясение, мощное. Вот, как оно выглядит. Впечатляюще.
Тряхнуло еще несколько раз, послабее.
— Дролло, — только и смог пробормотать Саян.
Оксана молча вдавила педаль газа.
Проходимость дороги уменьшилась. Расширились трещины, появились глубокие выбоины, какие-то бугры выступили. А еще стали попадаться упавшие деревья и столбы, приходилось их объезжать по обочине или переваливать. Непредвиденные трудности…
— Время ужасов приближается, — хладнокровно напомнил Саян.
— Знаю!
— Может, надо поискать укрытие? У местных хуторян глубокие земляные погреба…
— Нет, надо спешить.
Это Оксана к чутью прислушалась: опасность лучевых ударов с нейтронной звезды совершенно не пугала, страшно было потерять время. Вот и гнала дальше. Там, где была возможность гнать, дорога местами становилась непроходимой даже для байка с его большими колесами. Например, когда встретилась упавшая вышка семафорной связи. Пока что удавалось найти объезд. Один раз чутье подсказало гнать как можно быстрее, нажала газ, а потом увидела в зеркале, что покрытие буквально проваливается за машиной. Как будто под дорогой образовалась пустота.
На самом деле странно другое — что дорога не разрушилась полностью, по всей длине. Землетрясение-то случилось мощное, прошедшая по земной поверхности волна выглядела очень впечатляюще, оно должно было, в представлении Оксаны, сделать из дорожного покрытия сплошной слой обломков.
— Хорошие у вас были дороги, — похвалила Оксана.
— Да. Я тоже их строил. Чтобы строить дороги, мы использовали песок, смешанный с особой горной смолой, покрытие дорог очень тягучее. Сверху оно становилось твердым от солнца и холода, могло даже треснуть, но внизу оставалось тягучим.
Разболтался случайник. Нервничает.
Оксана тоже немного нервничала, потому что время ужасов как раз в самом разгаре. Да еще и дорога становится все хуже. Или это только кажется… Нет не кажется: в одном месте поперек покрытия прошла трещина, и дальний край поднялся где-то на полметра. Ступенька получилась.
Саян быстро набросал перед ступенькой обломков и веток, въехали. Но если такие задержки будут повторяться чаще, то… можно не успеть. Может не хватить трех дней.
Может, не по дороге ехать, по полю? Поля здесь вроде ровные, колеса у байка большие…
Мысль показалась очень даже дельной, правильной. Причем потянуло ехать по полю с левой стороны дороги. Вообще, налево свернуть тянуло, хотя лаз, если верить чутью — чуть правее от направления дороги. Неужели и в поле свернуть чутье подсказывает? Прислушалась к себе — так и есть, надо сворачивать, причем довольно круто.
Ничего не объясняя, съехала в ближайшем удобном месте, погнала байк по стерне. Действительно скорость увеличилась, подбрасывает время от времени, но не надо зря маневрировать. Да и подбрасывает меньше, чем на дороге.
И хочется еще правее взять. Значит, надо так и сделать.
Саян вопросов не задавал, знал уже про чутье. Да оно и у него самого должно быть, пролазник же.
Занялась заря, и стало понятно, почему так тянуло влево. Как раз на возвышение въехали, открылся пейзаж: поля, перелески, разрушенный землетрясением хутор. Даже водоем небольшой имелся, только трудно сказать издалека, пруд это, озеро или лужа. А еще огромная, невообразимая трещина в земле извивается, тянется далеко в обеих направлениях. Широченная, наверное, правильно будет назвать ее разломом. В одну сторону, вправо — явно за горизонт, влево — трудно сказать, там где-то на приличном расстоянии бьет в небо столб не то дыма, не то пара, не видно за ним ничего.
Жуткий вид, уродливый, гротескный. Нарисовал художник безрадостный пейзаж, и так самому не понравилось, что полоснул холст ножом. Тупой стороной.
Приближаться к трещине не только не хочется, но и нельзя — над ней курится дымок, ветер донес запах тухлых яиц. Кажется, так воняет сероводород и, кажется, он ядовитый. Вон и растительность зачахла рядом с трещиной. Нельзя к ней приближаться.
Не то, чтобы трещина перпендикулярно поперек дороги — наискосок, но все равно перегородила путь к лазу. Пока что, если двигаться вдоль нее влево, к лазу будут приближаться, но рано или поздно лаз окажется «на траверзе» — тогда удаляться начнут, если не смогут перебраться на ту сторону.
Саян что-то пробормотал на родном языке, на ругательство похоже. Хоть у кого-то настрой боевой, а Оксана просто растерялась. Не готова была к таким препятствиям. Хуже любого рухнувшего моста, хуже безумцев.
Беспомощно слезла на землю, уставилась на Саяна, не зная, что сказать. Тот понял по-своему:
— Ты хочешь, чтобы опять вел я? Ты устала?
И с готовностью перебрался на водительское место. Оксана — автоматически — влезла на пассажирское.
