Обреченный - [27]

Тараторя от избытка эмоций, Алла быстро шла по улице, толкая встречных людей. Стас же раздумывал над тем, сказать ли этой эмансипированной женщине о Сашкиной болезни. Решил, что лучше рассказать всю правду. Алла страшно перепугалась, побледнела, ее красноречие заметно поутихло.

— Это очень серьезно, — сказал ей Стас. — Тут все решают дни, может быть, даже часы. Завтра прилетают американцы, и я готов его оперировать.

— Я видела его недавно, — сказала Алла, ногой отворяя дверь военкомата. — Он был в порядке.

— Тебе так казалось, это внешнее впечатление.

— Вы куда так разогнались? — спросил их офицер, выглядывая из окошка дежурки.

— Нам нужен Шелестов…

— Капитан Шелестов, — поправила Алла.

— В санчасти Шелестов, — ответил дежурный. — С головой у него что-то случилось.

— Все, — обреченным голосом произнес Стас. — Похоже, я опоздал.

— А он жив?! — закричала Алла, готовая уже расплакаться.

Дежурный вздрогнул от такого вопля, как-то странно взглянул на них, пожал плечами и уже не очень уверенно ответил:

— Вчера еще был жив, мы навещали…

— В санчасть! — скомандовал Стас.

По пути он названивал в институт. В ординаторской все время было занято. Тогда Стас позвонил в регистратуру. Ответила Даша.

Стас впервые разговаривал с ней приказным тоном.

— Надо срочно подготовить место в реанимации. Позвони шефу, предупреди, что я скоро привезу тяжелого… Да, Шелестова. И пусть на завтра даст мне минивэн, я поеду в Шереметьево встречать американцев.

Как легко разговаривать с Дашей, если решаешь великие проблемы, а не слезки по щекам растираешь, подумал он, отключая мобильник. Алла держалась на грани между нытьем и ревом, заглядывала Стасу в лицо, словно бы спрашивала его, не пора ли уже плакать навзрыд, или же еще не пришло время.

В фойе санчасти они не стали вступать в разговор с гардеробщицей и бегом помчались на второй этаж, где находилось стационарное отделение. На бегу Стас просчитывал, сколько им придется еще угробить времени на то, чтобы разыскать начальника, убедить его в том, что Шелестова необходимо срочно перевести в институт, отнести его вниз, найти машину; он думал и о том, что со смертью Сашки, если это случится, он потеряет друга такой величины, какой никогда у него не было и уже вряд ли будет. И когда он взлетел на второй этаж, то едва не сбил с ног Шелестова. Тот стоял на лестничном пролете в коричневой пижаме, с белым пластырем на голове и лузгал семечки. Задыхаясь от бега, Стас смотрел на него как на привидение. Шелестов часто моргал, переводя удивленный взгляд то на Стаса, то на Аллу.

— А что это с вашими лицами? — наконец спросил он.

Глава 25

Ошеломленные, они стояли напротив окна и смотрели на негатив, который держал в руке начальник отделения. Точнее, ошеломлен был только Стас, так как Алла ничего не понимала в темных и светлых призрачных пятнах, похожих на сигаретный дым. Тем не менее, раз военврач принял ее вместе со Стасом за крупного специалиста в области нейрохирургии, делала умное лицо и кивала головой, хором со Стасом издавая возгласы удивления.

— Он поступил к нам с легким сотрясением мозга, — говорил военврач, размахивая карандашом у пластины. — Какие-то торгаши избили его, по затылку нанесли удар рукояткой стамески. Шелестов потерял сознание на десять-пятнадцать минут, а когда пришел в себя, то самостоятельно добрался до места работы, откуда его и доставили к нам.

— Томографию ему сделали в тот же день? — спросил Стас.

— Да, сразу же, как привезли.

— И что вы думаете по этому поводу?

Врач помахал негативом перед лицом, словно веером, посмотрел на Аллу и снова ткнул карандашом в темное пятно.

— А вот что я думаю. Это, значит, вид сверху, оба полушария. А вот это, — он взял с подоконника другой снимок, — вот вид справа, здесь рубцы и недавно образованная спайка на месте бывшей опухоли. На данный момент Шелестов абсолютно здоров.

Наступила пауза. Стас взял пластины и рассматривал их сам в течение нескольких минут.

— На Войне он получил тяжелую травму черепа, — сказал он.

— Я смотрел его медицинскую книжку, там и диагноз, и выписной эпикриз.

— Я не о том… Месяц назад я делал ему томографию. У Шелестова была глиома. Причем, опухоль была уже хорошо сформированной. Я думал, что… что Шелестова уже ничто не спасет…

— Но вы же видите эти снимки? А обратите внимание на его самочувствие!

— Вы можете дать какое-нибудь объяснение этому чуду?

Военврач пожал плечами, сунул руки в карманы халата и стал прохаживаться по ординаторской, глядя в пол.

— Может быть, вы ошиблись с глиомой?

У Стаса только уголки губ дрогнули. Он сказал:

— И все-таки я хотел бы обследовать его в нашем институте. И американские специалисты мне помогут.

Военврач развел руками, мол, ради Бога, действуйте.

Шелестов ждал их у входа в ординаторскую. Увидев Аллу, спросил:

— Ну что там у меня с головой? Рога выросли?

— Все у тебя в порядке. Ты мне скажи: где ты теперь жить будешь? Может, переедешь ко мне?

Вышел Стас. Едва уловимая тень прошла по лицу Шелестова.

— Тебе придется поехать со мной в институт и пройти повторное обследование.

— Эксперимент продолжается? — усмехнулся Шелестов. — Неохота. Надоело. Я здоров.