Обреченные на страх - [2]

Меня зовут Марьяна Навинская. Многие думают, что это не настоящая фамилия, а просто звучный псевдоним, но они ошибаются. Навинскими были мои дед и бабушка по отцовской линии, мои родители и сестра – до того, как вышла замуж. Да и будь я Смирнова или Егорова, ни за что не стала бы менять фамилии и все свои статьи обязательно подписывала бы только так, не прячась под маской. Мама считает, что я чересчур прямолинейная и упрямая, – что ж, по всей видимости, она совершенно права.

Когда пишу эти строки, за окном плачет август, доживая последние дни. Лето на исходе. Три месяца назад, в конце мая, мне исполнилось тридцать два года. Совсем мало для человека, который полон планов на будущее, но слишком много для того, кто больше не знает, для чего живет.

Много лет назад я переехала в Казань. Название этого города происходит от слова «казан» (так оно и звучит по-татарски) – «большой котел». В этом котле варятся различные народы и национальности, соединяются ислам и православие, сливаются западные и восточные традиции. Должно быть, гостям из других регионов кажется непривычным смешение архитектурных стилей и языков, режут ухо то и дело вплетаемые в русскую речь татарские словечки и выражения, удивляют иглы минаретов, пронзающие небо рядом с луковками православных церквей, но мы уже привыкли ко всему этому.

Новосельцев из фильма «Служебный роман» говорил о Москве: «Я люблю этот город. Это мой город. Это очень хороший город». Я в точности то же самое могу сказать о Казани. Это в самом деле мой город, он близок мне по духу, хотя родом я не отсюда.

Моя малая родина – небольшой поселок Ягодное в одном из примыкающих к Казани районов. От города его отделяют восемьдесят километров – путь лежит через Волгу. Ехать нужно по длинному мосту. В детстве, когда приходилось преодолевать это расстояние, у меня всякий раз захватывало дух от волжской широты и ленивого величия. И страшно было: вдруг случится что-то, машина свалится вниз! Не выплывешь, не спасешься. Река – суровая и равнодушная – похоронит железную коробку внутри себя. А как надоест играться, вышвырнет белые, как рыбье брюхо, тела – и дело с концом.

Окончила я Казанский университет – училась на «факультете невест». На филфаке было всего два мальчика, да и тех непонятно каким ветром занесло: ходили оба с таким видом, будто они сами не знали, что здесь делают.

Все у меня было как у всех: слушала лекции, сдавала экзамены, жила в общежитии, бегала на свидания. Некоторые мои сокурсницы успели за пять лет и замуж выйти, и детьми обзавестись, и развестись. У меня же дальше коротких романов дело не шло. Это было предметом расстройств и огорчений – моих, сестры, родителей. Но сейчас я уверена, что все к лучшему.

После университета поработала в школе, но больше чем на полгода меня не хватило: я на собственном опыте прочувствовала, что дети – далеко не те милые создания, которых показывают в рекламе соков и творога. Конечно, есть святые люди, подвижники, которые посвящают учительству жизнь и умудряются любить свою работу, но я не из их числа.

Из школы ушла туда, куда тянуло со студенчества, – в журналистику. И преуспела. Мне есть чем гордиться. На момент, когда завертелась вся эта история, я трудилась главным редактором одного крупного журнала. Название его опущу, так и буду называть, для удобства, – Журналом.

Меня пригласили возглавить его, я была польщена, согласилась и никогда не жалела об этом. Бывали моменты, когда не хватало, как сейчас любят говорить, драйва: журнал выходил раз в месяц и не мог в этом плане тягаться с еженедельной газетой, где я работала прежде. Зато меньше нервотрепки и больше свободного времени, и мама надеялась, что я наконец-то налажу нормальную личную жизнь.

Но увы. Горизонт мой оставался чист. По сей день ни принца, ни коня.

Зато у моей сестры в этом смысле все было отлично.

Мы погодки – Жанна старше на год. Сестра училась в финансово-экономическом: с детства любила математику. Будущий муж Илья был ее одногруппником. Как они всем рассказывали, это была любовь с первого взгляда. Как сели за одну парту в сентябре, так и поженились в конце первого курса.

Сестра с мужем во многом повторили судьбу наших родителей. Жанна недолго поработала в какой-то фирме бухгалтером, а потом осела дома. У Ильи светлая голова: финансовый советник в крупной компании, он зарабатывал какие-то немыслимые деньги и все их, как наш папа, тратил на семью и дом.

Сначала Илья и Жанна жили в Казани, но потом, к огромной радости родителей, перебрались в Ягодное. Отстроили домище в новой части поселка, которая сейчас активно заселяется. Если подняться на второй этаж, открывается фантастический вид на Волгу. Река далековато, пешком почти полчаса, но видно ее прекрасно: Ягодное расположено на возвышенности.

Пишу все это и понимаю, что мне доставляет болезненное удовольствие вспоминать о былом. О том, что никогда уже не вернется. О том, как все было до того, как от нашей семьи остались одни обломки.

Мы были очень счастливы – все вместе и каждый на свой лад. У нас была дружная семья, никто ни на кого не держал зла. Ни у кого не было камня за пазухой или фигуры из трех пальцев в кармане. Потом родилась Даша – и все хорошее стало еще лучше.