Образ жизни - [27]

— Отслужил, окончил институт, работаю на заводе. У меня всё в порядке. — Наступила долгая пауза. Потом на другом конце провода положили трубку. До отъезда Пётр не выходил из номера — ждал и не дождался звонка.

На площади перед аэровокзалом местные бабки торговали цветами. Пётр купил охапку гладиолусов, обёрнутых целлофаном поверх мокрой тряпки, и всю дорогу держал цветы на коленях. Из аэропорта поехал в архив. Аня разделила цветы на два букета — один устроила на столе, другой взяла домой. Пошутила: — Говорят — архивная мышь, а вот, видите, и мышкам иногда цветы дарят. — Пётр вызвался проводить её. У дома протянул букет со словами: — Спасибо за всё. Буду напоминать, что не забыл свою крёстную. — Она опять смутилась, сказала, чуть слышно: — Всё. Больше не придёте?

— Обязательно приду. Мы же друзья. — Он уже знал, чем кончается «ты мне друг», даже если в полном смысле этого слова. По дороге корил себя: переступил грань. Неизжитая детдомовская привычка быть со всеми накоротке. Пора поумнеть, товарищ Коваль.

В оставшиеся от отпуска дни Пётр колол дрова на зиму, брал лодку на Юровском мысу, проплывал под мостками, блуждал среди зарослей или подымался вверх по Ижу; днями бродил по окрестным лесам, примечая уютные уголки, чтобы вернуться весной. Немного выше по течению Ижа наткнулся на светлый мысок, устроился под деревом и перечитал «Эксодус», прощаясь с сопричастностью. Где бы ни находился, чем бы ни был занят, неслышная душевная работа не прекращалась ни днём, ни ночью. Ненужное в его новом качестве отправлялось на долгое хранение, стереотипы поведения, выработанные одной реальностью, заменялись новыми. Из отпуска вернулся другой человек: решивший искать работу по душе, найти свою судьбу и прилепиться. «Женись, Петя, не живи один».

Глава 9

Я удивился и обрадовался, когда увидел Нину, теперь Нину Алексеевну, в заводском читальном зале. На мой вопрос: — Чему обязаны? — Она ответила просто: — Здесь больше платят. — Я знал её по институтской читальне. Студенты засматривались на неё, старались обращаться к ней за книгами и не упускали случая поболтать. Мне она тоже нравилась. Слегка размытые черты лица, ни одного острого угла. Удачное сочетание характерных черт народов, осевших между Камой и Волгой. Все знали, что она рано вышла замуж и родила двоих. Глядя на неё, планов не строили, себя рядом не примеряли, просто любовались. Я заметил, что Пётр поглядывает на неё, и она, перебирая карточки каталога, нет-нет, да и посмотрит в нашу сторону. Я решил, что на Петра. Ну, не на меня же! Со временем выяснилось, что внимание её привлёк формуляр Петра с зачёркнутой фамилией и другой, выведенной сверху. Бывает, посмотришь на человека раз-другой, перекинешься двумя-тремя словами, и он остаётся с тобой, как мотив, от которого не отвяжешься, пока ему самому не надоест.

Осталось совсем немного — построить графики, выполнить пример расчёта в живых цифрах, отдать методику и ждать, когда Николай Васильевич выполнит свою часть соглашения. После трудов дневной смены, в тепле и полумраке читального зала клонило ко сну, и Пётр задремал.

— Пётр Иванович, мы закрываем. — Над ним стояла и улыбалась Нина Алексеевна. — Выспались?

— Даже сон видел. Снилось, что я уже в кино и мотив звучал, — он стал тихонько напевать популярный мотив. Потянулся, принялся складывать книги и неожиданно для себя сказал: — Пойдёмте в кино, отличный фильм — «Мужчина и женщина», не пожалеете.

Нина внимательно посмотрела на него. Что он знает о ней, и что означает это приглашение? С тех пор, как он стал постоянно бывать здесь вечерами, о нём много говорили и сошлись во мнении, что женщины его не интересуют.

Пётр собрал книги и подошёл к её столу. — Так мы идём?

«Как просто у него получается, словно мы старые друзья, и приглашает только в кино, а не на свидание. Может так оно и есть? Просто в кино.»

— Хорошо. Только на последний сеанс — раньше не управлюсь.

В фойе перед сеансом и по дороге к её дому они непринуждённо болтали. «Как две подружки», — подумала Нина. И вновь её приятно удивила лёгкость общения, захотелось поговорить по душам, но она тотчас подавила этот порыв. Засыпая, Нина мысленно продолжала разговор и отметила, что за весь вечер он не задал ни одного вопроса. Всю следующую неделю она работала утром. В пятницу заглянула в формуляр Петра и отметила, что её запись была последней. В выходные дни, среди домашних занятий, она спохватывалась, что говорит с Петром и жалуется ему на свою судьбу и на свою нерешительность.

Когда пришли книги, заказанные Петром по межбиблиотечному абонементу, Нина позвонила в цех и стала ждать встречи. Пока передавали, пока Пётр пришёл, случился день рождения заведующей, и настроение её переменилось. Пётр пришёл в конце дня и, не оставляя сомнений, сразу сказал: — Я специально так поздно, чтобы проводить вас.

— Мне ещё надо в магазины.

— И мне не помешает, если не возражаете.

Ещё в кино, прогуливаясь перед сеансом, она заметила, что женщины обращают внимание на её спутника. Сейчас, идя рядом, она ловила быстрые оценивающие взгляды прохожих, и ей это льстило. Пётр рассказал, как встретил на лыжне семью лосей. — Постояли, поглядели друг на друга, пришлось повернуть назад — у них рога, а у меня ещё всё впереди.