- Рискнем? - спросили мы друг друга.
- Рискнем.
И в ту же минуту с одного поворота стартера зарокотал мотор, и плот, подняв перед поплавками небольшую волну, двинулся в озеро.
Всходило яркое, но совсем холодное солнце, озеро выглядело особенно прекрасным, но нам было не до пейзажей.
- Идет! - вдруг закричал Николай Николаевич, смотревший в бинокль в глубь залива.
И действительно, вдалеке мы увидели неширокую темную полосу, которая двигалась вслед за нами. Но шла она гораздо быстрее, чем мы, и расстояние между нами сокращалось.
- Неужели догонит? - шептала Радиола Кузьминична.
Мотор выжимал все, что он мог дать. Но наш тяжелый неуклюжий плот не мог двигаться со скоростью более чем шесть - семь километров в час. Молча следили мы как пенный бурун подходил к горлу залива, как раз и другой показалась над водой мерзкая голова чудовища.
Сначала он был от нас за километр. Потом нас разделяло семьсот метров. Затем пятьсот. Вот уже триста. Вот двести. Еще ближе - сто метров.
- Идет! Идет! - в каком-то исступлении тихо твердил Николай Николаевич.
- Черт возьми! Черт возьми! - повторял Димка, сжимая в руке бесполезный ледоруб.
Остальные напряженно молчали.
И вот прошла минута, другая, пять, расстояние между нами не сокращалось. А затем медленно начало возрастать.
- Мерзнет, мерзнет, гад! - закричал Димка. - Ага! Это тебе, проклятый, не мезозой!
И в этот момент мы увидели, что поднятая полоса остановилась, а потом повернулась и начала двигаться назад.
Он был у входа в заливчик, когда неожиданно дрогнул целый сектор осыпей, двинулся, пополз, и рухнул в воду.
Над озером поднялось в воздух огромное пылевое облако. Было видно, как все валились и валились в воду подмытые скалы и осыпи. Потом пыль закрыла все и почти целую минуту только страшный грохот обвала и бешеное волнение, бросавшее плот, говорили, что в озеро продолжали падать огромные массы горных пород.
- Черт возьми, - сказал я, - как же он?
- Кто его знает, - всматриваясь, отвечал Дима, - не разберешь ничего, все пылью закрыло.
