Обратимость - [10]
Слышу музыку. Улыбаюсь, уверенно открываю дверь папиного кабинета и застаю его сидящем в своем широком, бардовом кресле.
- Неужели твои дети любят классику?
Он поднимает голову. Встает из-за стола и хитро сужает серые глаза:
- А кто их спрашивает?
- Привет. - Я неуверенно обнимаю папу и зажмуриваюсь. Хочу сказать, как соскучилась, как рада его видеть, но не произношу ни слова. Я не такая. Я не умею говорить то, что чувствую. Это сводит с ума! Обезоруживает! Меня попросту убивает это тупое ощущение никому не нужной скрытности или стеснения. И, к сожалению, я не знаю, как с ним бороться.
- Ты одна? Где Саша?
- Он дома. – Отстраняюсь и саркастически добавляю, - протестует в полном одиночестве.
- Против чего на этот раз?
- Против всего. Как всегда.
Папа понимающе кивает и спрашивает:
- Вы надолго? Я хотел разобраться с документами, прежде чем поеду домой.
- Разбирайся, конечно. – Рассеянно пожимаю плечами, пусть в глубине души и хочу привлечь его внимание. Почему отец так любит это место? – Мы наверно останемся до вечера.
- Отлично. Все в порядке? Ты какая-то дерганная.
Папа поправляет ворот серой рубашки, убирает со стола несколько папок и закатывает спустившиеся, мятые рукава. Я невольно замечаю круги под его глазами, вижу седые прорези, морщины. Когда он в последний раз спал?
- Мне надо поговорить с тобой кое о чем, - неуверенно чешу подбородок. Наблюдаю за тем, как папа вновь усаживается в кресло, как он сонливо потирает пальцами закрытые глаза, как он горбит широкие, угловатые плечи, и скрещиваю на груди руки. – Пап, ты неважно выглядишь. Что-то случилось?
- Не выдумывай.
- У тебя вид усталый. Но сейчас только полдень.
- Плохо спал.
- А ты почему? Или это у нас семейное? – я хотела пошутить. Выходит как-то не очень. Папа лишь хмыкает. – Что? В чем дело?
- Ань, я же сказал: все нормально.
- Ладно. – Упрямство Саши, пожалуй, перешло ему по наследству, поэтому я даже не пытаюсь разбить эту очередную вековую стену. Пожимаю губы и, вдохнув как можно больше кислорода в легкие, отрезаю, - со мной сегодня случилось невероятное.
- Что же?
- Звучит глупо. Только не смейся! Обещаешь? Я, кажется, сегодня предсказала свое будущее.
- Да ладно.
- Давай только без сарказма. Мне и от Саши его хватило. Лучше послушай! – решительно обхожу стол и останавливаюсь прямо перед папиным носом. – Мне сегодня приснился сон о том, как я попала в аварию. Точнее, как в аварию попал целый автобус. Так вот, часа три назад на перекрестке прямо возле моего института…
- Ты попала в аварию? Господи, Аня? Почему не позвонила?
- Пап, все хорошо. Я проворонила пазик и наблюдала за всем со стороны.
- Очень интересная история.
- Чего язвить? – обиженно взвываю я и выпрямляюсь. – Это правда. Пап, по-моему, я сошла с ума. Понимаешь, я вспомнила не только аварию, но и людей, находившихся в салоне. Разве это не странно?
Отец недоуменно пожимает плечами и отрезает:
- Совпадение, наверно.
Недовольно откидываю назад волосы.
- Какое совпадение? Пап, я же говорю, что узнала даже людей! Узнала автобус и перекресток. Неужели это нормально? Скажи, что такое часто случается, и я тут же оставлю тебя наедине с твоими документами.
- Анют, давай без сказок.
- Но я серьезно. Зачем мне выдумывать? Пап.
- Просто останови этот дикий поток мыслей и подумай: реально ли то, что ты говоришь. Здесь два варианта, правильно? Или ты, действительно, сумела увидеть свое будущее, или то, что произошло - поразительное совпадение. Ну, теперь скажи мне – что реальней?
- Но…
- Не надо выдумывать теории, не надо строить какие-то непонятные догадки, - отец берет меня за руку и улыбается, - давай серьезно, Анют. Как думаешь, где правда?
Отец так на меня смотрит, что я мгновенно покрываюсь красными пятнами. Вновь чувствую себя шестнадцатилетней девочкой, вновь вижу папины светло-голубые глаза, вновь слышу его строгие, твердые слова: как думаешь, где правда, - и испуганно горблюсь: неужели мне придется пройти через события позапрошлой весны снова.
Я совсем не похожа на отца: ни характером, ни внешностью. Ни, уж тем более, складом ума. Глупо было думать, что он поверит в сказки. Наверняка, для него, как для скептика, жизнь протекает обычно и ровно, причем даже тогда, когда она поражает людей своей жестокостью, несправедливостью и равнодушием. «Обычное дело», - сказал бы он, состряпав даже из самой ужасной трагедии банальную, примитивную историю. Может, именно поэтому он до сих пор не опускает руки и не ищет новую работу? Может, именно поэтому он помогает детям, ведь не пугается их проблем и не видит в них ничего особенного?
- Я, наверно, пойду, - неуверенно пожимаю плечами и киваю в сторону к двери. – Тебя ведь ждать долго, да?
Папа громко выдыхает. Наши взгляды встречаюсь, и мне кажется, будто он чувствует, что я нуждаюсь в его поддержке. Однако он не произносит ни слова, чтобы хоть как-то меня успокоить. Он откашливается и говорит:
- Не разрушьте дом, пока меня нет.
И для меня эта его фраза - странный предел равнодушия, о котором я раньше даже не догадывалась. Почему папа говорит так, почему не хочет помочь мне? Ведь он единственный, кому я действительно могу доверять. Необычайно новое ощущение стеснения появляется в груди, словно я только что поговорила не с отцом, а с кем-то иным. С кем-то чужим и немногословным. Это странно. Я не отвожу глаз от папы даже, когда выхожу из комнаты. Вижу, как он нервно сжимает ручку, как смотрит, на лежащие, на столе, документы, и думаю: неужели ему все равно?
АннотацияНикто не знает, когда мучениям придёт конец. Возможно, придется страдать всю жизнь, позабыв о таком чувстве, как счастье…. К этому и пыталась подготовить себя Кейт Уильямс, в глубине души осознавая, что в её случае муки безграничны и нескончаемы. Проходит время, всё меняется, когда она находит утешение в лице двух парней, так старательно оберегающих её друг от друга. Но никто даже не подозревает, что над Кейт нависла опасность куда хуже, чем смерть. А что может быть хуже смерти?
Дельфия Этел давно знает, что она ведьма. Еще она знает, что боль любого человека разрывает ее на части, приносит невыносимые муки. Ее спасение в безмолвии. В вечном одиночестве. Она собирается потонуть в стенах собственного дома, однако все меняется, когда на пороге появляются незнакомцы из далекого города — Астерии.Стоит девушке пойти с ними? Или, вырвавшись на волю, она очутится в еще более глубоком океане из боли и одиночества?Тем временем в Астерии все меняется. После того, как Ариадна Блэк продала душу Дьяволу, она превратилась в ночной кошмар, вырвавшийся из снов жителей.
Я стала особенной, не представляя собой ничего необыкновенного. И я стала такой благодаря одному человеку. Мы вместе создали воспоминания и вместе запечатлели друг друга в памяти.
Лия Бронская вынуждена жить со страшным дефектом сознания.Амнезия беспощадно забирает целый год из памяти девушки: триста шестьдесят пять дней, переполненных какими-то событиями, эмоциями просто-напросто исчезают, оставив после себя лишь пустоту, вопросы и боязнь одиночества. Смирившись с таким тяжелым диагнозом, Лия хочет продолжить жить дальше, хочет стабилизироваться и забыть о потере, но вместо этого она оказывается в эпицентре опасных событий, развернувшихся на окраине её города.Подростковые самоубийства чередой кровавых дат заполняют все таблоиды газет, заголовки журналов.
Чтобы вернуться к нормальной жизни, Китти Рочестер забывает о прошлом. Она начинает все заново – с нуля – будто сердце и вовсе не разбивалось на осколки; будто воспоминания не приносят боли и не оставляют следов. Однако, оказывается, невозможно убежать от собственных страхов. Особенно тогда, когда у них жгуче-черные волосы и невообразимо голубые глаза.
Ты когда-нибудь задумывался, о жизни после смерти? Рейчел Уорен — нет. Она проводила будни, работая официанткой, разъезжая на старом Фольксвагене и болтая о жизни с лучшей подругой, но, по закону сюжета, который кто-то выдумал и назвал судьбой, всё изменилось…Рейчел умерла…Для неё начался новый этап в существовании. Она — призрак, она — заблудшая душа, она, та, кто умер вместо другого человека, но волнует ли это саму смерть?Боль. Предательство. Любовь. Ненависть. Счастье…Что ещё нужно для того, что суметь выжить там, где не выживает никто?Один час…Посмотрим, сможет ли он помочь Рейчел спастись…
Невероятное.., но возможное случилось: произошёл пробой между сознанием и подсознанием. Настоящая реальность в точке пробоя слилась с реальностями подсознания. Неизведанные страсти, неподконтрольные сознанию, удивительные приключения ждут автора на пути ликвидации пробоя, чтобы обрести снова свой дом, свою семью. Но есть и в жизни ворота-порталы в параллельные миры. Совокупность случайностей и… Как тяжело осознавать сколько бед натворило человечество в своём доме – на Земле. «Такие возможности РАЗУМА и такое гниение душ…» – вот как характеризует один из героев параллельной реальности наш нынешний мир в век потребления.
Анна и Влад давно знакомы, но девушка не спешит принять его предложения. Вскоре выясняется, что Анна смертельно больна и жить ей осталось совсем недолго. В её снах, больше похожих на видение, она видит себя входящей в таинственную дверь, и просит возлюбленного отыскать эту дверь для неё. Влад исполняет странную просьбу, и Анна покидает его, чтобы вернуться…
Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое? .
Маленький провинциальный городок, где все течет своим чередом, и Алексей журналист маленькой газеты, коротает свою жизнь день за днем на работе. Мечты об успешной карьере давно похоронены под слоем проблем, заставляя его заливать их спиртным каждый выходной. Только жизнь странная штука где все сплетено невидимыми нитями. А судьба в один миг делает крутой поворот при помощи всего лишь одного листка А4, оживив ночные кошмары, и познакомив с обитателями каменной темницы.
Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.