Обращенный в Яффе - [2]

Девушка наклонилась ко мне, и я почувствовал ее горячее дыхание, а она провела рукой по моему виску.

- И верно, - сказала она. - Ты уже седеешь. Года через два будешь совсем седой. -Я слегка пододвинулся к ней, но она отстранилась. - И не жаль тебе их? - спросила.

- Все вы клиентки, - сказал я. - Правда, Роберт?

- Это он только так говорит, - сказал Роберт. - Хамоват, но сердце золотое. Жизнь у него была тяжелая. Он все время настороже. Боится людей и убегает от них. Некоторые боятся и рвутся к власти, а другие убегают. Он из тех, что убегают.

- Все вы клиентки, - повторил я. - Хочешь верь, хочешь нет. Вы клиентки. Но, так или сяк, в конце концов я останусь один и без гроша. А пока дайте мне поспать.

Но заснуть я не мог. Возможно, потому, что водитель автобуса ехал так, точно ему платили, чтобы у нас клацали зубы; а может, просто мешало сознание, что эта девушка сидит рядом; время от времени, когда автобус проезжал через освещенные перекрестки, я отворачивался от окна и тогда видел ее профиль: прямой нос, сильную шею и вьющиеся волосы. Не знаю почему, но не смотреть на нее я не мог. Чуть подальше сидела красивая блондинка, но мне на нее было начхать. Слишком молода для клиентки. У нее еще лет десять в запасе, а то и пятнадцать, хотя в здешнем климате женщины стареют быстро, а она, похоже, тут родилась, и наверняка ей нечем будет платить. И мне даже стало ее немного жаль.

Я повернулся к той, с темными волосами и сильной шеей, и тронул ее за плечо.

- Дай все-таки глоточек, - сказал я. - Не могу заснуть.

- Умоляю тебя, не пей, - сказал Роберт. - Ты же опухнешь.

- Приму диамокс, - сказал я.

- Что такое диамокс? - спросила темноволосая.

- Средство для обезвоживания организма, - объяснил Роберт. - Если он слишком много выпьет, у него отекает лицо. Тогда на следующий день я даю ему две таблетки диамокса, и снова у него рожа изрыта, как у Богарта.

- Я такого не говорил, - сказал я.

- Ясное дело. Это говорят все твои невесты. Помнишь девушку из Бостона, которая покончила с собой?

- Нет, - сказал я. И соврал; я ее помнил и знал, что не забуду. У нее были веснушки, и она как-то очень славно потела.

- Не помнишь?

- Нет.

- Та, что забеременела и выпрыгнула в окно? Поднялась на двадцатый этаж и в плавный устремилась полет…

- Теперь припоминаю, - сказал я и рассмеялся.

- Что тут смешного?

- Вечно ты преувеличиваешь. Этаж был седьмой, - сказал я и взял кружку, а девушка смотрела на меня и тоже смеялась.

- И все равно тебе не надо пить, - сказал Роберт.

- Это еще почему? У нас целая пачка диамокса. Не бойся. Не отеку.

- Не о том речь, - сказал Роберт. - Спьяну ты ведешь себя как подлец. Конечно, ты - человек опустившийся, неудачник, но душою чист. - Он обратился к сидящей рядом девушке: - Не похож, скажешь?

Она взглянула на меня.

- Про мужчин трудно что-нибудь сказать, пока они не начнут говорить о своих женах. И о том, почему они с ними несчастливы. И о том…

- Погоди, - сказал я. - Еще они говорят, что разочаровались во всех философиях и идеологиях и что единственный грех - упустить счастливую минуту в жизни. Ну и, разумеется, добавляют, что имеют в виду не только секс, а вообще любой кусочек счастья, который можно урвать. Иногда это прогулка на моторной лодке, иногда- часы одиночества, которые проводишь с удочкой в руке. Но все это они выпаливают в тот момент, когда начинают тебя раздевать. Верно?

- Да, - сказала она.

- Ради бога, никогда такого не говори, - сказал Роберт, и я увидел на его лице страх. - Текст хороший, но к нашей ситуации абсолютно не подходит.

- К нашей? - спросил я. - Разве мы вместе их раздеваем? Я всегда это делал один. Но, пожалуйста, можешь попробовать. Прямо сейчас, в Тверии. Не исключено, что ты даже по-настоящему женишься и уедешь с ней за океан.

- Умоляю, не нервируй меня. Не мешай сосредоточиться. Тебе кажется, все это легко и вообще мы уже ничем не рискуем. А тут многое зависит от нюансов. Иногда можно на какой-нибудь ерунде поскользнуться, и все полетит к чертям.

- Ты мне надоел, - сказал я. - Хочешь думать о нюансах - думай. Для меня они все - клиентки. Случай из учебника психологии: врожденная тяга к богатым женщинам. -Я повернулся к девушке: - Дашь еще глотнуть?

- Это уже в последний раз, - сказал Роберт. - Если ты к завтрашнему утру распухнешь, даже после двух таблеток диамокса до вечера от тебя все равно не будет проку. Раньше ты вряд ли придешь в норму, и мы опять целый день потеряем. Вспомни, сколько стоит номер в гостинице. Тверия дороже Тель-Авива.

- Ну и что? Я пью с горя, - сказал я. - Пью, потому что не могу спать. Потому что снотворные мне больше не помогают. Потому что я столько их наглотался, что они перестали действовать. И лишь эта женщина подарит мне сон без таблеток и спиртного. Странно, что тебе такое не пришло в голову. Любая почувствует себя счастливой, если ей сказать, что она кому-то дарует сон. Нет такой идиотки, которая не зайдется от восторга услышав, что ее пышное тело… дальнейшее тебе известно. - Я помолчал немного, потом повторил: - Ее пышное тело.

- Знаешь, а ты сказал умную вещь. Конечно, любая женщина придет в восторг, узнав, что она дарует сон. Особенно здорово ты придумал про снотворные. И про то, что они на тебя уже совершенно не действуют. Пожалуй, тебе придется пальнуть себе в голову. Но как сделать, чтобы ты промазал, стреляя из пистолета девятимиллиметрового калибра, приставленного к виску? Это еще надо обдумать. А дальше все пойдет гладко. - Он перегнулся через мое плечо к девушке и сказал: - Головастый малый, верно? И все равно диву даешься, когда случается время от времени заработать. Но никто не знает, что я переживаю, оставляя его наедине с какой-нибудь из них. Это известно только Богу и мне.