Обращение Апостола Муравьёва - [85]

– Когда бы Адам вместе с животными вознёс молитву Всевышнему… – произнёс тихо Культя.

Святой отец расслышал.

– Если б он уверовал до того, как именовал животных, – Апостол лукаво улыбнулся, – всего этого, – он обвёл рукой помещение церкви, подразумевая весь созданный мир, – не состоялось. Рай бесконечен, у древа жизни, древа познания добра и зла обитал единственный человек, по образу и подобию Божию повторивший всю человеческую сущность… Оба её начала – мужское и женское…

Все молчали. Трудно было принять, что мироздание, с его звёздами, планетами, континентами, государствами и народами – результат крохотной ошибки, неуёмного первородного греха, по сию пору не отпущенного Господом Богом.

Осмысление отвечало на вопросы. Апостол стал на колени, повернувшись лицом к иконе Пресвятой Богородицы, защитницы заключённых. Не молился. Вспоминал события девятилетней давности. Продолжить беседу с отцом Серафимом сумел спустя четыре месяца, когда вора в законе, положенца по кличке Хан, отправили на другую зону. Священник освятил церковь, Апостол стал её первым прихожанином, взалкавшим веры, как песок Палестины дождя, но недоверчивым, как уличный пёс. Когда отец Серафим поведал притчу о первородном грехе, Апостол упорно молчал, до глубины души поражённый мудростью Книги. Но время шло, и, переварив услышанное, Апостол стал задавать другие вопросы, не удовлетворённый щёпотью знаний. Чего-то не доставало для полноценного ответа. Для целомудренной веры.

– Погодите, святой отец, возможно, Адам не подозревал, кого следует благодарить? Или что вообще следует благодарить? Может быть, воспринимал всё самим собою разумеющимся? И мы виним его за муки земные огульно?

Отец Серафим, спокойный и, порой казалось, всезнающий, ответствовал ровно:

– Марат Игоревич, дорогой человек, вы всё ещё читаете невнимательно. Возьмите Библию, откройте вторую главу книги Бытия. Пятнадцатый и шестнадцатый стихи. Прочитали?

Апостол кивнул.

– Первый человек не только знал, кого следует благодарить, но и говорил с Ним, принимая заветы и запреты. А запреты, уважаемый Марат Игоревич, принимают лишь от того, кого признают сильнее себя.

– Не слишком ли прямолинейно – сильнее себя?

– В целом верно, хотя не совсем точно. Запреты принимают и от тех, кого уважают безмерно. И от тех, чей авторитет принимают изначально, невзирая на собственный ум, силу и положение. Так сын, достигший невиданных высот в служебной карьере, безоговорочно принимает волю отца или, как альтернативу, матери, порой не знающих грамоты. Так что Божий завет: безусловно уважать родителей, имеет корни в первородном грехе.

Следующий вопрос Апостол задал, когда уж в сотый раз перечитал книгу Бытия. В беседах с учителем он продолжал горячиться, неосознанно желая застать священника врасплох. Новичку веры до сих пор казалось бессмысленным принять чей-либо авторитет, кроме своего. Чтобы решиться на подобную «жертву», требовалось увериться, что кто-то, как минимум, ему равен. Отец Серафим оказался выше, гораздо выше, и на сколько в точности, искать не было смысла.

– Ребро, откуда взялось ребро, – горячился он, трогая батюшку за рукав подризника, – если Адам промахнулся с животными, где уверенность, что у него получится с женщиной?

– Ты начал задавать правильные и умные вопросы, свидетельствующие о духовном росте. В случае с Евой всё намного глубже. Ребро – метафора в переводе с языка, на котором изначально записан Ветхий Завет. При переводах на греческий, не исключено, вышли объяснимые неточности, впоследствии вошедшие в каноны как аксиома. На иврите, еврейском языке, слово «ребро» имеет несколько равновеликих значений: собственно ребро, ну и «сторона». Взгляни, как толкуют это место знатоки языка: Господь усыпил Адама и… разделил на две стороны – мужскую и женскую, что впрочем, ты уже знаешь. Мы условились в самом начале, что первый человек есть отображение Бога. Верно?

– Первая глава книги Бытия, стих двадцать седьмой, – прикрыв глаза, наизусть процитировал Марат, – «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».

– Вот именно, в первом человеке была заключена обоюдная, двусторонняя сущность: мужская и женская. Вот их-то и разделили, чтобы помочь человеку осознать, кто он, а Кто на самом деле Всемогущ и Един. И слово ребро здесь не мешает. Будучи создан, Адам не вознёс благодарственную молитву Создателю, решив, что является единственным и неповторимым. Всё просто: когда сосуществуют два лидера, начинаются проблемы.

– Но если первый человек создан совершенным, зачем потом делать его ущербным?

– Чтобы помочь понять и чтобы исправить ошибку. Первый человек создан цельным, но одновременно в мужском и женском единоначалии. Это данность, ниспосланная свыше. Принуждение, если хочешь. Но с мгновения, разделившего мужскую и женскую сущности, возник новый закон. Теперь обе половины обрели свободу – либо, объединившись, уверовать, либо по одиночке искать собственный путь. Универсальный выбор, оставляющий место сомнению. Ведь конечная цель – склониться перед Единственным и Всемогущим – не изменилась. Наши половинки стремятся друг к другу, но мир погружен Сатаной в пучину греха и беззакония, и они могут сбиться с пути. Возьми свою жизнь, вглядись, Марат Муравьёв-Апостол: ты мечешься от одной привязанности к другой, преуспеваешь во всякой, но достигнув успеха, теряешь интерес, не найдя половинки – «помощника, соответственного ему».