Обращение Апостола Муравьёва - [32]

Так Марат попал в учебный взвод КГБ. Зажил припеваючи. Казарма квартирного типа, в комнатах по четыре курсанта. С первой же минуты знакомства Апостол проявил качества лидера, взявшись справедливо распределить между соседями по комнате житейские заботы. Марат ликовал, ощущая себя равным среди незаурядных людей, одновременно снискавшим их уважительное согласие. Среди преподавателей Марат обрёл славу плети наизготовку. «Апостолу место в прокуратуре» – шутили они, когда «студент» поднимал заковыристый вопрос.

Постепенно усложнялись тесты, въедливый курсант одолевал их свободно, всякий раз удостаиваясь высшей оценки. Донимали медицинские обследования. Особенно надоедала настырная психологиня с бесстрастным, словно из камня, лицом. От неё веяло настоящим хересом и скрытой опасностью.

По личной просьбе старика, Марата прогнали не только по отечественным, но и по хитрым зарубежным тестам. Психологический портрет вырисовывался настолько неоднозначный, что «товарищ Северина» резко засомневалась в возможности использования Муравьёва помощником машиниста. Карл Янович поморщился, прочитав докладную записку психологини, и вызвал её объясниться:

– Неужто так плохо, Антонина?

– Как знаешь, Карл. Моя работа давать советы, твоя – решать.

– Давай порассуждаем. В рейдах потребуются сильные личности, у таких «не все дома» по определению. Что, если тебе придётся нарисовать мой психологический портрет? – Карл Янович хитро прищурился, и Северина, цветом лица недозрелый баклажан, внушительно покраснела.

Старик захохотал так заразительно, что психологиня заулыбалась.

– Видишь, Антоша, меня же не отстранили от руководства стратегическими проектами. Ты и впрямь считаешь, что парню не место на подводной лодке?

– Я такого не утверждала. В докладной факты и анализ. Я не Фрейд, чтобы винить в грехах курсанта его папашу.

– Эк, куда тебя потянуло… Подозревать папу?

– Ну, да, отца, которого по документам не было.

– Новости, – заинтересованно подбодрил Северину Лауконен, поняв, что она, оседлав любимого конька, не раскусила подвоха.

– Продолжим, Карл Янович. Не будь зайчику восемнадцати лет, назвала бы его педофилом – друзей не заводит, о жене говорит, как о подруге, но не любовнице…

– Ну, если есть подтверждения…

– Нет, погоди соглашаться, хочу сосредоточить твоё внимание… Знаю: если решил, оттащить тебя можно лишь тягачом… Вроде тех, что ядерную баллистику возит – наш конкурент…

– И-к куда тебя занесло. Своими делами занимайся, Тонюшка, здоровее будешь.

– Фу ты, сердитый какой, – подняла Северина руки в примирительном жесте, – пусть так, но по порядку. Ясно, какой тип нужен для миссии. Возможно, ты удивишься, но люди харизматичны, все до единого… Привыкли к ним на улице, и не видим, кто заодно и щёголь. Вот почему мы наивысшая ветвь эволюции… Во-во. Если позволишь, напоминаем тараканов. Представь себе, люди и тараканы приспосабливаются к чему угодно, это их нутро. Твой Апостол – другой! – жёстко закончила Северина. – Может, но не хочет. Гляди, речь у него выверена, обдумана, дозированно эмоциональна – словно отредактированная запись. Дружок, меня не обмануть! Трансформационная грамматика показала, что его эмоциональный стиль блеклый. Муравьёв обладает потенциалом много большим, чем согласен показать… У него гипертрофированная сдержанность и высочайший самоконтроль. Может, его во внешнюю разведку отрекомендовать?

– И с чем останемся? Нет, погоди, ты подразумевала, пускает дело на самотёк, верно?

– Точно, идёт на поводу эмоций, хотя подтверждения я не нашла, каюсь. Повторюсь: речь выверена, обдумана, в меру эмоциональна. В обществе других людей не испытывает дискомфорта, ты и сам, наверное, заметил, даже по позе на стуле. Сидит прямо, руки свободно на коленях – ощущение, что ему наплевать, где находится – хоть у меня в кабинете, хоть у чёрта за пазухой. Хотя голос и интонации уверенные, и производят благоприятные впечатление… Опять же, самоконтроль и выучка… И – никакого волнения… Пример? У него при обсуждении щекотливого вопроса нет бегающего взгляда… Уверенность или намерение сказать правду?

– Антонина, ты анализировала подпись? – не совсем вежливо прервал её Лауконен.

– Ааа, – Северина махнула рукой, – не совсем доверяю графологии, но… конечно, проводила. Результаты разнятся с моими выкладками, даже не хочу об этом. Сивый бред!

– Вот видишь! Продолжай…

– Честное слово, Карл, я не против мальчика, но уйма моделей поведения, умение мгновенно подстраиваться к собеседнику, выставляют его, как бы помягче выразиться, не совсем благонадёжным…

– Милая моя, сейчас не семидесятые…

– Поэтому говорю только тебе, в докладе этого не найдёшь. Умение менять стратегию поведения по ситуации, психологическая гибкость, всегда имеют две стороны – положительную…

– И соответственно, отрицательную, – шутливо дополнил Лауконен.

– Именно, Карл, отрицательную! Меня не проведёшь магическими пассами, нейтральными жестами и приятной интонацией. Когда Муравьёв желает, из мягкого становится жёстким, или наоборот. Оба состояния одинаково натуральны. Но кто он тогда на самом деле…

– Думается, матушка, ты сгущаешь краски. В шарж… Это, прости, как мочиться на одной ноге, – при этих словах психологиня поморщилась.