Обожженные - [27]

Я схватила Джекса за волосы, стонала, упираясь пятками в матрас, чтобы насадиться его ртом.

― Не останавливайся, ― всхлипывала я; так близко, что все мое тело покалывало.

Джекс встал на колени, приподнимая меня. Мои ноги широко раздвинулись, давая ему безграничный доступ. Он пожирал меня так жадно. От удовольствия я не могла дышать. Бешеное обрабатывание моих чувствительных тканей взорвало мои ощущения. Я наблюдала за ним, осознавая значение Джекса в моей жизни. Вид его темной шевелюры между моих бедер, торопливое мелькание его языка, красота его бицепсов, напряженных под моими бедрами… невыносимо эротично.

Джекс был великолепен. Он был всем, что я когда-либо желала. Но жесткая потребность, запечатленная на его лице, предупреждала, что его требования толкнут меня к краю, прежде чем он порвет со мной.

Еще одни тихий стон вырвался их моего пересохшего горла:

― О, Джекс… Я сейчас кончу.

― Подожди, ― приказал он. ― Я хочу, чтобы ты выдоила мой член, когда будешь кончать.

Я испустила крик разочарования сквозь зубы, когда он опустил меня на кровать и раздвинул мне ноги, схватив презерватив и разорвав упаковку. Вскоре он был надет, и Джекс овладел мною мгновением позже, но это длилось слишком долго. Я не могла терпеть. Поймав Джекса в сеть из рук и ног, я потянула его к себе, поддавшись к нему навстречу.

Он позволил потянуть его вниз: его ладони уперлись в матрас у моих плеч, бицепсы напряглись и увеличились. Джекс сжал одной рукой свой член, поглаживая головкой члена мою гладкость. Я ахнула, и его глаза потемнели, прикусив щеки, он резко раздвинул мою киску.

― Джекс, ― зарычала я в предупреждении.

Он жестко вошел в меня, глубоко погружаясь за один толчок, вызывая мой мучительный крик, когда я повалилась в сильнейшем оргазме. Моя шея выгнулась, а глаза зажмурились, я неподвижно лежала, в то время как наслаждение пульсировало во мне, сжимая мощный и толстый член внутри себя.

― Черт, да, ― простонал Джекс, сжимая простынь в кулаках и качая этой длинной, твердой плотью в моем бьющемся теле. Кульминация, достигнутая ритмичными ударами его бедер о мой клитор… и ощущением эрекции, беспощадно погружающейся в меня.

Я корчилась, беспомощная, проигравшая ему, пытавшаяся ухватиться за часть своей души, которая хотела сдаться.

― Вот и все, детка, ― губы Джекса приникли к моему уху, обдавая его горячим и быстрым дыханием. ― Вонзи в меня ногти.

Мои ногти впились в его потную спину, ощущая гладкие мышцы работающего тела, обслуживающего мое. Его ягодицы напряглись, а икры сжали мои, бедра сгруппировались, ускорив движения.

Джекс зубами впился в мочку моего уха и застонал, мышцы его пресса стали сокращаться напротив моего живота, а пот наших тел смешался между собой.

― Эти звуки, которые ты издаешь, ― выдохнул он. ― Боже… они делают меня таким твердым.

И он был. Как камень.

— Так х-хорошо, — я сглотнула пересохшим горлом. — Джекс… это настолько хорошо.

— Ты создана для меня, — сказал он яростно. — Ни для кого другого, Джиа. Ты моя.

Он убедительно доказал это каждым погружением, трахая меня так тщательно, что я могла думать только о потребности кончить.

Мое тело уже не принадлежало мне.

Джекс был единственным, кто мог сделать это со мной… сделать меня безумной… похожей на животное. Я не принадлежала себе, когда была с ним в постели; я принадлежала ему. Желание и готовность делать все, что захочет Джекс, чтобы взять все, что он пожелает мне дать, и прекрасно осознавая, что заставит возвращаться меня снова и снова.

Я всхлипнула, чувствуя, как его хватка усилилась, когда его мышцы напряглись от растущего удовольствия.

Джекс уткнулся в меня мокрым лицом:

— Такая тугая и горячая… Джиа.

Тогда я поняла, что он цеплялся за меня так же отчаянно, как и я за него, что бесповоротно окутало каждый вздох, каждое прикосновение. Он трахал меня так, как будто бы лишится жизни, если остановится, словно возможно трахать меня так сильно, что он проникнет еще глубже под кожу.

Мои глаза стало пощипывать от слез, когда накатил оргазм, крадя мое дыхание и заставляя затуманится мой взор. Низкий звук лился из меня, совсем не похожий на мой.

— Ах, дорогая, — он поцеловал меня, вбирая мои стоны, замедляясь, пока просто не стал покручивать бедрами, двигая бушующей эрекцией внутри меня. — Я люблю этот звук, когда ты кончаешь. Он говорит мне, насколько хорошо ты чувствуешь меня, как сильно любишь мой член… мой рот… мои руки.

Как сильно я его любила.

Я растянулась под ним, широко раскрытая и одержимая, в то время как он ощущал себя как во сне. Я что-то наколдовала…

— Почувствуй меня, — выдохнул он, толкнувшись вверх, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были такими темными, лицо пылало, а кожа на скульптурных чертах лица туго натянулась от похоти.

— Внутри тебя… — он крутанул бедрами, а затем поймал меня за руку, подняв ее к своей гладкой груди. — … И ты во мне.

— Джекс…

Он впился в мой рот, глубоко целуя меня, а его язык ласкал мой. Джекс медленно покручивал бедрами, заставляя меня чувствовать каждый его пульсирующий дюйм. Неторопливое, умышленное поглаживание моих нежных окончаний заставляло меня оставаться горячей и возбужденной. Он хорошо меня помнил, знал, как держать меня заведенной и жаждущей.