Оборотень - [21]

3.

К двенадцати часам в номер влетел Щеглов.

— А известно ли вам, коллега, — переведя дух, спросил он, — что у этого здания имеется обширный подвал, запираемый изнутри? — Я удивленно вскинул брови. — А, я так и знал!

Он залпом выпил стакан воды, достал было папиросу, но вовремя спохватился и спрятал ее обратно.

— Обшарил все здание сверху донизу, — продолжал он. — Любопытный домик, скажу я тебе. Видеотека и зал игровых автоматов пустуют, зато в биллиардной жизнь бьет ключом. И знаешь, кто там прописался? Эти четверо алтайских головорезов в компании с твоим симпатягой доктором — и все пьяные. Алтайцы попеременно режутся в биллиард, а доктор сидит в углу и коротает время в одиночестве, молчании и самосозерцании. По-моему, они все заодно. По крайней мере, когда я вошел, алтайцы о чем-то вполголоса беседовали между собой, совершенно не замечая доктора, но при моем появлении разговор тут же оборвался и не возобновлялся до тех пор, пока я не убрался оттуда, причем их вид был настолько агрессивен, что даже мне стало не по себе, — а мне, как ты наверняка знаешь, приходится иметь дело с людьми далеко не робкого десятка. Четвертый этаж особенного интереса у меня не вызвал, но вот подвал… С подвалом несомненно связана какая-то тайна. Я обнаружил три двери, ведущие в него, и все запертые. При более внимательном осмотре я пришел к выводу, что ими часто пользуются. За одной из дверей мне даже послышались приглушенные голоса, но ручаться я за это не берусь. И если с подвалом связано действительно что-то таинственное, то об этом наверняка должен знать директор дома отдыха. Вообще, директор произвел на меня впечатление странное: какой-то запуганный, дерганый, и — главное — не чувствует себя хозяином, словно кто-то невидимый направляет все его действия. Штат у него невелик: помощник, две уборщицы, водитель, два повара, два работника по кухне, в обязанности которых входит мытье посуды, разгрузочно-погрузочные работы, уборка столовой и смежных с ней помещений, и твой приятель доктор. Итак, из восьми человек, названных мною — сюда же входит и директор, — шестеро — мужчины. Необычная пропорция, не правда ли? Да, чуть не забыл, есть среди обслуживающего персонала еще одна особа женского пола, девушка по имени Катя, только что закончившая кулинарный техникум и посланная в эту глушь отбывать практику. Очередная гримаса судьбы. Она тоже выполняет работу по столовой

Я вспомнил, что как-то раз, а то и два, видел розовощекую молоденькую девушку в белоснежном фартучке, мелькавшую меж неказистых столиков сумрачной столовой. Честно говоря, до сих пор я ни разу не задумывался о ее существовании, как не замечаем мы порой снега зимой, а травы летом.

— Я навел справки о каждом из этих восьми человек, — продолжал Щеглов, меряя комнату широкими шагами, — и выяснил любопытный факт. Обе уборщицы слегли с гипертонией, страдая от внезапной перемены погоды, водитель безвыездно торчит в гараже, ремонтирует автобус, помощник директора вообще пропал невесть куда, а четверо кухонных работников — практикантку Катю я в расчет не беру — неотлучно находятся либо в своих номерах, либо в подсобке, где до посинения режутся в карты. Доктор, как я уже говорил, в основном пропадает в биллиардной. Таким образом, из всего обслуживающего персонала дома отдыха «Лесной» мы имеем возможность лицезреть лишь одного директора, который не очень-то, мне кажется, дорожит своим местом и рад, я думаю, был бы избавиться от него. Вот, пожалуй, и все, что мне удалось узнать за эти три часа.

Я выразил свое восхищение оперативностью Щеглова и его профессиональной хваткой, на что он отмахнулся и скорчил недовольную гримасу. Его упоминание о докторе внезапно напомнило мне о моих ночных находках на кафельном полу туалета, и я рассказал ему о двух пустых ампулах, сообщив также чудом сохранившееся в памяти название лекарства. Щеглов мгновенно преобразился.

— Что же ты раньше молчал! — набросился он на меня. — Сыщик липовый!..

Я совершенно не ожидал подобного оборота и добавил, что местный врач не проявил к ампулам никакого интереса, заявив, что это обычное болеутоляющее средство со множеством, правда, побочных эффектов.

— Побочных эффектов! — передразнил меня Щеглов. — Да ты хоть знаешь, что это такое! — Он снизил голос до шепота и сильно округлил глаза. — Это сильнейший наркотик! — Я побледнел. — Да-да, не удивляйся, здесь, в доме отдыха, кто-то систематически колется, и колется преимущественно по ночам, в туалете, скрываясь от посторонних глаз.

— Да зачем же в туалете? — удивился я. — Неужели нельзя в каком-нибудь другом месте, поприличнее, ну хотя бы у себя в номере?

— Вот в этом-то весь и вопрос! — воскликнул Щеглов. — Раз он производит эту процедуру не в номере, значит, он живет не один, а с соседом, при котором открываться ему совершенно никакого резона нет.

— Так-так, — начал что-то понимать я. — И по всей видимости, этот наркоман — мужчина.

— Верно! Женщина бы в мужской туалет сунуться не решилась. Думай, думай, Максим, ты на верном пути. — Щеглов, улыбаясь, смотрел на меня.

Я напряг свои умственные способности и сумел продвинуться еще на один шаг.