Оборона Баязета: правда и ложь - [36]
Читатель эту важную деталь не должен оставить без внимания. На весь период обороны цитадели функции помощника начальника гарнизона исполнял не комендант капитан Штоквич, как это должно предполагаться, а отважный казачий офицер войсковой старшина Кванин.
После вступления в командование гарнизоном Исмаил-хана Нахичеванского капитан Штоквич полноправно выполнял обязанности коменданта цитадели.
Григорий Михайлович Пацевич умирал в полном сознании. Его безрассудное решение капитулировать никак не было проявлением трусости. Скорее всего, оно мотивировалось желанием сохранить жизни осажденным. К этому склоняется и расследование генерала К. К. Гейнса. Правда, есть одно не раскрытое «но». Его вообще никто не коснулся, а без учета этого «но» объяснения причин действия Пацевича могут быть неточными.
У Григория Михайловича совсем недавно умерла жена, и на руках у родственницы осталось пятеро его малолетних детей. Самой старшей дочери Пацевича, Зине, еще не исполнилось 17-ти, старшему сыну Мише не было 12-ти, другому сыну Николаю — 12, дочери Саше — только три года, а самой младшей, Лене, в мае 1877 года исполнился лишь год. Поэтому, наверное, принимая решение о капитуляции потерявший самоконтроль Пацевич мог позаботиться и о себе, дабы не оставить на произвол судьбы детишек и не сотворить из них полных сирот. Никто не мог отнять у Пацевича этого святого права.
Возможно, в той экстремальной ситуации Пацевич по своей наивности верил, что в случае добровольного открытия ворот разъяренный противник сохранил бы жизнь всем осажденным и ему, начальнику гарнизона, в том числе. Пацевич и здесь принимал решение самолично, как и на том роковом ночном совете с 5 на 6 июня, когда вокруг сидели те же самые офицеры. Во время приказания Пацевича выбросить белый флаг они стояли рядом. Был рядом, возможно, даже касаясь локтем своего начальника Пацевича, и капитан Штоквич.
У Федора Эдуардовича Штоквича тоже была власть, и он мог бы воспротивиться скоропалительному решению начальника гарнизона. Возможно, на размышление в запасе не было часов, но минуты-то были. Но ни Штоквич, и никто другой из окружения Пацевича так и не осмелились протестовать позорному приказу Получалось, что при молчаливом одобрении офицеров цитадели Пацевич видел спасение гарнизона от истребления только в его капитуляции.
Врачи Баязета делали все, чтобы сохранить жизнь Пацевичу. Когда в госпитале не осталось и капли воды, а умирающий Пацевич нуждался хотя бы в глотке воды, по просьбе врача Китаевского вдова Ковалевская пожертвовала для него две бутылки вина. «Я отдаю последнее, теперь мне придется умереть от жажды», — лишь промолвила она.
Добавим к этому, что Ковалевские никогда не были знакомы с Пацевичем. У нее не могло быть и симпатии к нему, поскольку ее муж Александр Викентьевич Ковалевский стал жертвой непродуманной вылазки Пацевича. Три дня подряд, потрясенная гибелью мужа, Александра Ефимовна находилась возле его тела. Лишь вечером 8 июня офицеры Ставропольского полка уговорили ее расстаться с телом, поскольку солдаты повседневно оплакивали его, а это негативно отражалось на состоянии их духа. На дне глубокого подземелья цитадели ставропольцы вырыли нишу и, простившись с любимым командиром, задвинули в склеп гроб.
А Пацевича спасти не удалось. При вечерней тишине, когда умолк грохот очередного штурма, группа офицеров стояла возле тихо умирающего подполковника Пацевича. Среди прощальных слов Григория Михайловича, между прочим, были и такие:
«Господа! В намерении сдать крепость я не виноват».
Григорий Михайлович Пацевич скончался 16 июня, а 17 июня, согласно письменному приказу № 12, для описи вещей после смерти от ран подполковника Пацевича» капитаном Штоквичем была назначена специальная комиссия из 4-х человек.
В фильме «Баязет», кстати, показана какая-то нездоровая суета и несвойственные боевому российскому офицерству интриги вокруг личности, которой предстоит заменить подполковника Пацевича. Неприятно было видеть, как Исмаил-хан в потемках, озираясь, как мелкий воришка роется в документах и имуществе покойного Пацевича. Подобный кощунственных действий пожилой и заслуженный офицер Исмаил-хан допустить не мог. К тому же, в это время он безотлучно находился у изголовья своего раненного сына.
С первых дней командования гарнизоном полковник Исмаил-хан принял необходимые меры по укреплению крепости, особенно в местах, через которые могут прорваться турки. Под его руководством делалось то многое и необходимое, что вменялось в обязанности коменданта до наступления осады.
После неудавшейся капитуляции командующий Анатолийской армией Мухтар-паша потребовал от Фаик-паши немедленного ее взятия. Вот одна из телеграмм, которая была им направлена на имя Фаик-паши:
«Я думал, что вы уже окружили и стеснили неприятеля всеми Вашими силами, но из телеграммы Вашей увидел, что задачу эту вы возложили на иррегулярные войска, чем я крайне недоволен. Что Вы делаете в настоящее время и где находитесь? Главная задача войск — сражаться и бить противника. Отчего же Вы не только не направляете к этой цели вверенные Вам силы, а даже упускаете все удобные случаи. Подобного поведения, несовместного с воинской доблестью, я не потерплю. Решительно объявляю Вам, что Вы безусловно обязаны, со всеми вверенными Вам войсками, идти к Баязету и стараться разбить укрепившегося там противника».
