Обольстительный шантаж - [5]

– Спасибо, – проговорила Порция сдавленным голосом и решительно зашагала прочь.

Саймон бросился догонять ее, а Диего еще несколько секунд смотрел ей вслед, затем повернулся к сэру Эдварду.

– «Лоринг Ланчестер»... – задумчиво проговорил он. – Они действительно так уязвимы, как поговаривают?

Глаза стоявшего рядом Пирса Хадденхема сверкнули. Ara, значит, дело тут не в сексуальном интересе к Порции Ланчестер!

– «Лоринг Ланчестер» тонет быстрее, чем «Титаник», – убежденно ответил Портер. – Если только их не возьмет на буксир хорошая баржа... причем это должна быть весьма большая баржа... – И он выразительно подмигнул Диего Саесу.

Однако выражение лица Диего не изменилось; он следил, как в глубине зала продвигается к выходу элегантная стройная Порция Ланчестер.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– В следующий четверг, в два? Прекрасно! Большое спасибо.

Порция положила телефонную трубку. Потомки Холдингов все еще жили в Хартвейте и очень обрадовались ее желанию исследовать остававшиеся в семье портреты и сравнить их с фотографиями, которые она сделала с «Молодой женщины с арфой». Семейные документы уже несколько десятилетий хранились в архиве графства; туда ей и, придется отправиться на следующий день, если предположения относительно мисс Марии Колдинг окажутся достаточно обоснованными. Довольная, Порция аккуратно разложила бумаги на своем письменном столе.

Работа на маленький, но очень престижный институт истории искусств очень увлекала Порцию. Директор института Хью Маккерас считал существенным достоинством Порции то обстоятельство, что она была довольно состоятельной особой. Из-за этого он мог не только весьма скромно вознаграждать ее труд, но и надеяться, что Порция самостоятельно оплатит свои дорожные расходы. Однако Порцию это не смущало: независимость от зарплаты означала возможность проводить те исследования, которые действительно ее интересовали, и не думать о хлебе насущном.

Она ощутила легкий укор совести. Ее личное состояние обязано своим существованием «Лоринг Ланчестер», то есть бедному Тому, который обеспечивал работу знаменитого коммерческого банка, но был бы куда счастливее, шлепая по болотам в высоких сапогах и охотничьем плаще.

Мысли о Томе заставили Порцию вспомнить о кошмарном ужине накануне. Она вздрогнула.

Вчерашний незнакомец беспокоил ее, в нем таилась какая-то смутная угроза. Она вспомнила, как он сидел, откинувшись на спинку стула, устремив на нее взгляд из-под тяжелых век...

Порция постаралась сосредоточиться на своих заметках, но вскоре начала зевать. Ничего удивительного – ночь была тяжелой. Несмотря на то, что она уснула, как только голова коснулась подушки, ей снились такие сны, о которых лучше даже и не вспоминать...

Телефонный звонок оторвал Порцию от неприятных мыслей.

– Слушаю вас, – произнесла она в трубку сухим деловым тоном.

– Я могу поговорить с Порцией Ланчестер?

Она застыла, не веря своим ушам. Низкий голос на другом конце провода имел отчетливый иностранный акцент. Невзирая на помехи на линии, Порция прекрасно узнала его.

Помяни черта, и он тут как тут!

После секундной паузы она ответила:

– Я у телефона.

– Мисс Ланчестер, меня зовут Диего Саес. Мы виделись вчера вечером на ужине. Вы не могли бы пообедать со мной сегодня?

– Что вы сказали, простите?

Хотя дышать ей становилось все труднее, ее ледяной тон мог бы заморозить все телефонные сети.

– Вы не могли бы пообедать со мной? – повторил он, и Порция расслышала веселые нотки в его голосе.

Помедлив лишь долю секунды, Порция резко отчеканила:

– Боюсь, что нет. – И она положила трубку. Ее сердце колотилось как сумасшедшее. Она медленно, глубоко вздохнула, не сводя глаз с телефонного аппарата. Интересно, перезвонит ли он? Однако телефон молчал.

Диего Саес.

Значит, вот как его зовут. Испанец или, по крайней мере, испанских корней. Латиноамериканец?

Но откуда он узнал, кто я? И где взял мой рабочий телефон?

Порция поджала губы. Какая разница, как он узнал, все равно она никуда с ним не пойдет.

А почему бы и нет?

Что за дурацкий вопрос! Этот тип разглядывал ее, словно Порция была выставленным на продажу куском говядины, а она еще спрашивает себя, почему бы и нет!

Порция в раздражении раскидала по столу бумаги, разыскивая ту, которая была ей нужна. Найдя, она начала читать, стараясь погрузиться в мир портретистики начала девятнадцатого века.

Через два часа ей принесли огромный букет цветов – лилии с экзотическим запахом и тропический папоротник. На приложенной к букету карточке значилось: «Д.С.». Порция отправилась за вазой на кухню, располагавшуюся в подвале старинного дома в Блумсбери, который приютил их институт, и поставила цветы в воду. Их аромат – знойный и настойчивый – вскоре заполнил ее маленький кабинет.

Уходя домой вечером, она забрала вазу и оставила внизу, в приемной института: ей не хотелось, чтобы цветы оставались в ее комнате.

Их пряный запах смущал ее.

* * *

В паре миль к западу от Блумсбери Диего Саес задумчиво смотрел на билет, только что доставленный в его президентский номер в отеле. Билет лежал на стеклянном журнальном столике в гостиной возле досье, принесенного сюда незадолго до полудня. В досье содержалась самая детальная информация о женщине, ставшей объектом внимания Диего. Хотя он и провел весь день на заседаниях, ему все же удалось просмотреть папку и предпринять соответствующие меры.