Обольстительница в бархате - [3]

— Понял. А одна из вас замужем за герцогом Кливдоном.

— Да, моя сестра Марселина. Она — брюнетка.

— Здорово, что ваши родители позаботились о том, чтобы было проще вас различать, — сказал он. — И как мило, что вы все мне объяснили. Не то, скажем, я перепутал бы вас с графиней Лонгмор и стал бы ухаживать, а ее суровый муж попытался бы проучить меня. Например, помял бы мой шейный платок, который я сегодня завязывал полчаса.

В свои двадцать один Леони была опытной деловой женщиной, а не какой-нибудь юной мисс, выросшей в тепличных условиях. Она посмотрела на шейный платок маркиза с профессиональной точки зрения. Вернее, попыталась. Но сделать это оказалось труднее, чем должно было бы быть.

Под точеной линией подбородка шейный платок с идеально заложенными складками был повязан настолько безупречно, что казалось, будто его вырезали из мрамора.

Все, во что был одет маркиз, производило впечатление какого-то нечеловеческого совершенства. Это относилось и к его лицу, и к фигуре.

У Леони вдруг слегка закружилась голова, и она подумала, что сейчас самый удачный момент упасть в обморок. Однако профессионализм победил, и Леони смогла критически оценить шейный платок.

— Вы потратили время с толком.

— Разве это имеет значение? — сказал Лисберн. — Никто не посмотрит в нашу сторону, когда Он рядом.

— Он? — удивилась Леони.

— Мой поэтичный кузен. Я сыт по горло своими кузенами. О черт, вот и они!

Со стороны центральной лестницы доносились голоса.

Она повернулась на шум и увидела верхушки шляп, потом головы, а затем и туловища. После короткого замешательства группа, состоявшая главным образом из молодых женщин, выбрала путь и направилась к арке, ведущей в галерею, где в этот момент находилась Леони. Здесь они и остановились, вполне умеренно, но совсем не так, как подобает настоящим леди, потолкавшись и поработав локтями. Потом расступились и дали пройти вперед высокому, стройному, божественного вида джентльмену. Его соломенно-желтые волосы были слегка длинны, а одежда казалась несколько театральной.

— Я говорил о нем, — объяснил Лисберн.

— Лорд Суонтон, — догадалась она.

— Кто же еще может быть в окружении двух дюжин девушек, которые заглядывают ему в рот с одинаковыми влюбленными лицами.

Леони обвела взглядом компанию. Девушки были примерно одного с ней возраста, за исключением горстки мамаш или тетушек, которые выступали в роли сопровождающих. В последних рядах почитательниц лорда Суонтона и их недовольных спутниц она вдруг увидела новую золовку Софи — леди Клару Фэрфакс. Вид у той был скучающий. Рядом с ее светлостью стояла простая на вид девушка, которая была потрясающе дурно одета.

Леони воодушевилась. Можно расширить клиентуру. Это даже выходило за рамки того, на что она рассчитывала.

На миг Леони забыла о новом знакомом и даже о картине. Почти. Но, справившись с возбуждением, снова повернулась к лорду Лисберну.

— Благодарю вас, милорд, за то, что не дали мне рухнуть, как тот мольберт, — сказала она. — Спасибо и за то, что выбрали именно эту картину для выставки. Терпеть не могу сцены с насилием, которые, судя по всему, здесь очень популярны. А безгрешные существа такие скучные! Этот опыт был благотворен.

— Какой именно опыт? — поинтересовался маркиз. — Наше знакомство было кратким, однако наполненным событиями.

Ей очень хотелось задержаться здесь, чтобы пофлиртовать с ним. Он был в этом хорош. Более того, в дополнение к своей красоте Лисберн был еще и аристократом, владевшим бесценной картиной — не важно, популярной или нет. Вне всякого сомнения, он владел еще несколькими сотнями бесценных или, по крайней мере, невероятно дорогих предметов искусства в дополнение к двум или трем огромным особнякам в разных уголках Великобритании. Если — или, вернее, когда — лорд женится и (или) заведет себе любовницу, ему придется нанять для нее дом, слуг, карету, лошадей и так далее. И тогда самым главным в этом «и так далее» будут наряды.

Однако подруга Клары чувствовала себя явно не в своей тарелке и была готова развернуться и уйти. А такой приз выпадает не каждый день. Леони уже добилась внимания лорда Лисберна в любом случае. На днях он заявится к ним в магазин, если она хоть что-то понимает в мужчинах.

— Да, действительно, — согласилась она. — Тем не менее я здесь по делу.

— По какому?

— Дамы… — сказала Леони. — Наряды… — Она показала на свое платье. Жест Леони репетировала полчаса специально для этого случая. — Возможность заявить о себе…

Вежливо присев в реверансе, она быстро направилась к лорду Суонтону и компании его воздыхательниц. За своей спиной Леони услышала приглушенное бормотание, но у нее не было времени обернуться. Дурно одетая девушка тянула леди Клару за руку, чтобы уйти.

Леони прибавила шагу.

Не спуская глаз с подруги леди Клары, она не заметила брезента, расстеленного у нее под ногами.

Запнулась за него и полетела головой вперед.

Компания замерла, послышались смешки, когда Леони, совсем неизящно размахивая руками, падала на пол.

* * *

Лорд Лисберн тоже не обратил внимания на брезент. Он был слишком увлечен, разглядывая уходящую мисс Нуаро со спины, хотя до этого уже воспользовался возможностью понаблюдать за ней на расстоянии, а также в почтительной близости, пока она стояла перед Боттичелли, не замечая никого и ничего вокруг. Когда девушка обернулась и посмотрела на него, он чуть не споткнулся, решив, что боттичеллиевская Венера ожила: то же самое — или невероятно похожее! — лицо в форме сердечка, соблазнительный носик с небольшим изъяном… Загадочная улыбка, за которой могла скрываться как глубокая задумчивость, так и тяжелый опыт… И неожиданно решительный подбородок.