Обольщение ангела (Сердце ангела) - [8]

Лавиния улыбнулась и обвила руками его шею.

– Значит, ты покинешь меня с разбитым сердцем уже через два дня?

Ее нежный обольстительный аромат подействовал на Гордона возбуждающе. Пытаясь устоять против ее уловок, он отодвинулся и выпустил ее из объятий.

– Черт побери, Ливи. Не цепляйся так за меня, – проворчал он. – Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда сковывают мою свободу.

Услышав это, Мунго разразился смехом. Гордон Кэмпбел был единственным мужчиной, у которого хватало силы воли противостоять чарам его прекрасной кузины.

Прекрасная даже в своем гневе, Лавиния повернулась к нему:

– Смеешься над моим горем?

Мысль, что у Лавинии может разбиться сердце из-за мужчины, заставила и самого Гордона громко фыркнуть. Лавиния обернулась и подняла руку, чтобы дать ему пощечину. Но Гордон оказался проворней. Он схватил ее за запястье, притянул к себе и приник к ней поцелуем, который сразу же ее успокоил.

– Не сходи с ума, – прошептал ей Гордон одними губами. – Я только отвезу малышку в замок Инверэри и тут же вернусь в Эдинбург.

Лицо Лавинии прояснилось, и она улыбнулась ему. – Как только я уйду, проскользни незаметно в свою комнату, – приказал Гордон. – Оденься и приготовься пройтись по модным лавкам к тому времени, когда я вернусь.

– По модным лавкам? – заинтересованно повторила Лавиния.

Гордон улыбнулся:

– Да, моя милая. Я куплю тебе что-нибудь особенное.

С этими словами он взял сумку для гольфа и махнул другу рукой.

– Пожалуй, я поеду с тобой, – сказал Мунго, когда они вышли за порог.

– Я думал, ты терпеть не можешь Макартуров, – возразил Гордон.

– Да, но мои эдинбургские кредиторы ходят за мной по пятам, и в данный момент Макартуры представляются мне куда меньшим злом.

Смех Гордона резко оборвался, когда что-то тяжелое ударилось в дверь, которая закрылась за ними. Мужчины остановились и взглянули друг на друга.

– Лавиния изливает свою злость, – сказал Мунго меланхолически. – Ведь титул, которого она сама домогается, достанется крошке Макартур.

Гордон беззаботно пожал плечами:

– Лавиния это переживет. Насколько я знаю эту женщину, ее сердце не так-то просто разбить.

И, закинув за плечи свои сумки для гольфа, двое мужчин зашагали дальше по коридору.

– Я отправлюсь в Арджил утром, – сообщил Гордон другу. – Будь готов на рассвете, если не передумаешь сопровождать меня.

Мунго с удивлением посмотрел на него:

– Ты же сказал Лавинии…

– Ливи узнает об этом, только когда я уеду. – Гордон подмигнул другу и добавил: – Подарок, который я сегодня куплю, послужит ей утешением… Ах, черт, впереди еще одна, теперь уже двойная, доза неприятностей.

Мунго обернулся. Навстречу им плыли леди Армстронг и леди Элиот. Заметив мужчин, они приветливо заулыбались.

– Доброе утро, леди, – приветствовал Гордон двух своих бывших любовниц. И одарил их одной из своих обаятельных улыбок.

– Вы будете завтра вечером на королевском маскараде? – спросила леди Элиот, обращаясь к Мунго.

– Утром мы уезжаем из Эдинбурга, – вмешался Гордон.

– Бедняжка Лавиния будет так разочарована, – заметила леди Армстронг с фальшивой ноткой в голосе.

– Черт с ней, с Лавинией, – насмешливо бросила леди Элиот, все еще не сводя с Мунго приглашающего взгляда. – Я буду больше разочарована.

– У нас встреча с его величеством, и мы не хотим заставлять его ждать, – сказал Гордон, дергая друга за рукав. – Так что извините нас, леди.

– Зачем ты это сделал? – спросил Мунго, когда они пошли дальше по коридору. – Леди Элиот, кажется, заинтересовалась мной.

– Леди Элиот замужем, – напомнил ему Гордон.

– Гм, но ты-то спал с ней, – возразил Мунго. – Тогда ее замужество тебя не беспокоило.

– Замужние любовницы – это дорогое удовольствие, – наставительно заметил ему Гордон. – Спать с чужими женами – значит зря тратить свое время и силы. Тебе нужно поухаживать за какой-нибудь богатой наследницей.

– А как я это сделаю, если у меня никого нет на примете? – спросил Мунго.

– Для начала говори всем женщинам подряд то, что они хотят услышать, – посоветовал Гордон. – Говори красивой женщине, что она умна, а умной – что она красива.

– А если она и красива и умна?

– Шпарь по обоим направлениям, друг мой, – отвечал Гордон. – Действовать так – значит дать женщинам то, что они втайне желают, и тогда они пойдут за тобой, как на поводке, куда ты их поведешь. Точно так же надо действовать и с королем.

Мунго бросил на друга насмешливый взгляд:

– Значит, правду говорят люди.

– А что они говорят?

– Что среди Кэмпбелов мошенников больше, чем в других кланах честных людей.

Гордон ухмыльнулся:

– Благодарю за столь лестную оценку. – Он протянул руку и дружески обнял приятеля за плечи. – Ты слышал историю о том, как преподобный Джон Нокс играл в гольф в воскресенье, хотя сам же и запретил это?

Мунго отрицательно покачал головой.

– В одно прекрасное воскресное утро этот добродетельный реформатор уединился, чтобы тайком поиграть в гольф, – рассказывал Гордон. – Бог увидел, чем этот лицемер занимается, и наказал его, сделав так, что тот одним ударом послал мяч прямо в лунку.

– Но это же не наказание, – удивленно заметил Мунго.

– Странно, что ты это говоришь, – ответил Гордон, искоса взглянув на друга. – Святой Петр сказал те же самые слова. Но бог поднял на святого Петра одну бровь и возразил: «Как это не наказание? А кому он сможет рассказать об этом?»