Обольщение ангела (Сердце ангела) - [24]

– Ты же обещала получше познакомиться с ним.

– Но есть же разница между тем, чтобы познакомиться поближе и жить под одной крышей, – запротестовала девушка. – Мне теперь ни минуты не удастся побыть одной.

– Маркизу Инверэри может быть одиноко в Англии. Здесь у него нет друзей, – сказал граф, – было бы просто стыдно оставить его одного в Дауджер-хаусе. Где твоя воспитанность и твое хайлендское гостеприимство?

– Гордон ведь не простой приезжий, – заспорила Роберта. – Он…

– Тем более! Он твой муж, – вмешалась графиня.

– Я не хочу его, – закричала Роберта, подавленная их логикой. – Нравится вам это или нет, но я намерена остаться в Англии и выйти замуж за человека, которого люблю.

– Ты хочешь остаться в Англии потому, что любишь Генри? – вкрадчивым голосом спросила графиня. – Или ты любишь Генри потому, что хочешь остаться в Англии?

Этот прямой вопрос едва не заставил Роберту вспылить. Но прежде чем она смогла ответить, в зал снова вернулся Дженингс.

– Маркиз Инверэри просил меня вручить вам вот это, – объявил дворецкий, протягивая ей букетик нежных фиалок. Потом повернулся к хозяйке и прошептал: – Мне кажется, он нарвал их в вашей оранжерее.

Леди Келли прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Потом движением руки и легким кивком отпустила мажордома.

– Ну поглядите, какие заурядные цветы он мне прислал, – недовольно заметила Роберта, словно это была достаточная причина, чтобы не оставлять его в особняке Деверо.

Леди Келли понимающе улыбнулась и сообщила:

– На языке цветов нежные фиалки означают «достоинство превыше красоты».

Такая сентиментальность маркиза Инверэри удивила Роберту. Он не казался Роберте человеком, который выше красоты ценил бы в женщине достоинство. Она посмотрела на цветы в своих руках и еще больше ожесточилась. Его нежное внимание было просто хитростью, уловкой, чтобы заставить ее поехать с ним в Хайленд, где она будет несчастна всю жизнь. Ей нужно не только расстроить планы Гордона Кэмпбела, но к тому же еще и поберечь свое сердце от этого заносчивого шотландца. В его серых глазах и неотразимой улыбке таилась опасность ее душевному покою.

Роберта вздохнула. А все-таки плохо, что Гордон Кэмпбел не был англичанином… Как плохо, что она навеки осуждена носить этот «чертов цветок»… И как плохо, что этот осторожно высказанный вопрос тетки создал ей еще одну проблему.

Так что же в самом деле у нее на первом месте? Она хочет остаться в Англии, потому что любит Генри? Или же она любит Генри потому, что хочет остаться в Англии?..

4

«Скучает по молоку старой Мойры… Скачет на лошади по-мужски… носит под юбкой кинжал, привязанный к ноге…»

Его жена несомненно рождена в Хайленде, настоящая Макартур. Гордон знал это так же верно, как то, что он стоит сейчас у окна в кабинете графа Басилдона и смотрит на Темзу.

Он перевел взгляд с окутанной туманом реки на заходящее вдали солнце и задумался: а чего же она хочет? В самом ли деле эта отнюдь не застенчивая особа, на которой он формально женат, хочет быть английской леди потому, что любит этого английского маркиза? Или есть что-то еще, что побуждает ее так пренебрежительно говорить о своей родной земле? Рано или поздно он узнает ответ на этот вопрос. Время работает на него. Его невесте некуда бежать. Кроме как в его объятия.

Гордон отвернулся от окна. От резкого движения нижний край его пледа слегка завернулся. Он сел в кресло перед камином и вытянул ноги.

Что скажет его строптивая жена, когда увидит, что он в шотландском костюме? При этой мысли маркиз невольно улыбнулся. Едва ли придется долго ждать, чтобы узнать это, ведь он велел Дженингсу направить Роберту сюда, в кабинет. Но почему же ее еще нет? Наверное, прихорашивается без конца перед зеркалом, чтобы убедиться, что выглядит достаточно привлекательной для него.

Совершенно расслабившись от тепла камина. Гордон зевнул и сладко потянулся. Можно и подремать несколько минут. Он закрыл глаза и уже было задремал, но тут услышал какие-то приглушенные детские голоса.

– Вот он, – сказал один голос.

– Смотри, он носит юбку, – добавил другой.

– Он же шотландец. Это его национальный костюм, – последовало объяснение.

Гордон проснулся, но не открывал глаз, притворясь будто спит. Голоса принадлежали юным девочкам, и он подумал, что неплохо бы выведать у них кое-какие сведения, касающиеся Роберты. В конце концов, дети известны своей искренностью и прямотой, да и знают зачастую больше, чем кажется взрослым.

– У него коленки голые.

– Да, я вижу.

Не в силах сдержаться, Гордон осторожно приоткрыл глаза, и из-под опущенных ресниц стал рассматривать двух девочек, стоящих перед ним.

– У него ямочки на них, – заметила младшая, подойдя поближе. – Как ты думаешь, дядя Йен тоже носит юбку?

– Наверное, да, – ответила старшая девочка. – Они все так одеваются в Шотландии.

– А у нашего папы тоже такие коленки? – спросила третья девочка, стоявшая позади его кресла.

Словно звон множества серебряных колокольчиков, нежный смех девочек разнесся по кабинету. Не пытаясь больше притворяться спящим, Гордон открыл глаза и выпрямился. Он оглянулся вокруг и увидел пять черноволосых и синеглазых ангелочков, окруживших его кресло.