Обольщение ангела (Сердце ангела) - [19]

Точность его расчетов удивила Роберту. Она откинула голову назад, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Как он узнал о ее намерении?

– Я была давно готова и ждала целый час, – солгала она, стараясь заставить его оправдываться. – Я увидела в окно, как ты подходишь.

– В таком случае, извини за опоздание, – ответил Гордон, поднеся ее руку к губам. Потом ухмыльнулся и добавил: – Но неужели мать не научила тебя скромности? Леди никогда не должна признаваться, что с нетерпением ждала мужчину.

В замешательстве Роберта открыла уже рот, чтобы объяснить, что она вовсе не торопилась, но, к несчастью, Гордон оказался более искушен в словесной дуэли, язык и ум его были куда проворней.

– Закрой свой ротик, – смеясь, сказал он ей. – А то ты словно приглашаешь туда мой язык.

Не стоило так говорить с неискушенной девицей. Гордон понял это сразу, но слова уже слетели у него с губ.

– Иди ты к черту! – огрызнулась Роб и повернулась, намереваясь опять подняться в спальню.

Мягко, но уверенно Гордон схватил ее за локоть и остановил.

– Извини, пожалуйста, – сказал он.

По его тону было ясно, что он сказал это искренне. Роберта посмотрела на него, не зная, вернуться к себе или все же остаться. Не сказав больше ни слова, Гордон взял у нее плащ и накинул ей на плечи.

– Пусти, я сама, – запротестовала она, отталкивая его руки, когда он начал застегивать плащ.

Гордон с минуту смотрел на нее, потом протянул правую руку и мягко обхватил ее подбородок. И терпеливо ждал, пока она поднимет на него свои обольстительные изумрудные глаза.

– Дай мне шанс, ангел, – сказал он. – Пожалуйста.

Это еще одно «пожалуйста» обезоружило Роберту. Она расслабилась, и выражение лица ее смягчилось. С едва заметной улыбкой, тронувшей ее губы, она произнесла:

– Должно быть, я многим обязана тебе за то, что ты убил когда-то чудовище под моей кроватью.

– Выручить прекрасную даму из беды – уже награда, – сказал Гордон с ответной, немыслимо обаятельной улыбкой.

Роберта почувствовала вдруг, что вся заливается краской от этого простенького комплимента. Когда же он предложил ей руку, она, поколебавшись на мгновение, приняла ее.

– Один шанс, милорд, еще не означает, что победа за вами, – предупредила она, хотя улыбка все еще играла на ее губах.

– Вы неправильно употребляете слова, миледи, – упрекнул ее Гордон, ведя из дома во двор. – Победа бывает в битве, в сражении, я же преследую более благородные цели.

Роберта склонила голову:

– Согласна, я ошиблась, милорд.

– Я восхищен вами, – сказал Гордон. – Умение признавать свою неправоту – редкое и ценное качество.

– А сами вы им не обладаете?

– Боюсь, что нет, – сказал Гордон. Его чистосердечное признание заставило Роберту рассмеяться, и звонкий, мелодичный звук этого смеха напомнил ему ангелоподобную девочку, на которой он женился десять лет назад.

– Я поеду по-мужски, а не в дамском седле? – воскликнула Роберта, увидев коня, которого он оседлал для нее. – Знаешь, я уже год не чувствовала под собой коня.

Черт побери, подумал Гордон, ощутив, как возбуждение всколыхнулось в нем. Неужели эта девушка не понимает, как двусмысленно звучат ее слова? Была ли она в восемнадцать лет действительно столь наивной или просто дразнит его так же умело, как Лавиния?

Взяв ее за талию, он помог ей подняться в седло. Рука его нечаянно скользнула по ее левой ноге, и он ощутил под подолом какой-то твердый предмет.

Он приподнял край ее юбки и увидел прикрепленный к подвязке короткий кинжал в ножнах с изображением чертополоха . «Последнее средство» хайлендца, как они называли это оружие в родном краю. Искусным ударом такого кинжала можно было сразить наповал медведя.

– На всякий случай, – сказала Роберта, ничуть не смутившись.

– Я свой ношу за голенищем сапога, – ответил Гордон. – Однако, – иронически продолжал он, – хоть ты и усвоила манеры английской леди, привычки выдают жительницу Хайленда.

– Старые привычки умирают с трудом, – ответила Роберта. – И тем не менее я добьюсь расторжения брака.

– Только не бейся об заклад на все семейное состояние, – ответил Гордон, пришпорив своего коня.

– Что это значит?

Он обратил к ней торжествующую улыбку:

– Это значит, что у меня еще впереди три месяца, чтобы заставить тебя передумать.

Начало зимы было очень мягким. Утро выглядело так, словно приближалась Пасха, а не Новый год. Небо было ярко-синим, и под слепящим солнцем снег, выпавший двумя днями раньше, быстро таял. Этот по-весеннему теплый день убаюкивал и пробуждал ложные надежды, суровая зима казалась еще очень далекой, как Новый Свет за морями.

Повернув лошадей на северо-восток, Гордон и Роберта поехали неторопливым шагом вдоль берега Темзы на северо-восток, к центру Лондона.

– Неужели мой приезд в Англию сильно обеспокоил тебя? – спросил Гордон. – Ты выглядишь так, словно не смыкала глаз всю ночь.

– Я спала как убитая, – солгала Роберта, бросив на него взгляд из-под густых ресниц. Признаться, что его приезд так всполошил ее, значило доставить ему удовольствие, а этого она вовсе не хотела.

– Неужели? А почему у тебя темные круги под глазами?

– Для красоты.

– Понятно… А знаешь, здесь должны быть отличные лавки, – заметил Гордон. – Возможно, я и куплю тебе ту давно обещанную куклу.