Обняться, чтобы уцелеть - [72]

– Больной Леонид Голубев обратился с жалобами на желудочный дискомфорт, неприятные ощущения в подложечной области после еды, отрыжку и тошноту, нарушение аппетита, быструю насыщаемость, слабость и раздражительность, – затараторила она. – При этом он очень настаивал проверить его именно на наличие злокачественной опухоли в желудке. Я изобразила удивление, заикнулась, что подобные симптомы могут быть признаками многих других, в том числе и не таких серьезных заболеваний. Но он стоял на своем. Вообще, Лень, он какой-то нервный, дерганый… Накричал на Катюшу, мою помощницу, даже на меня голос повысил! Ты бы никогда так не сделал.

– Ну, ты слишком хорошо обо мне думаешь! – возразил он. – И со мной иногда случается…

– Да, но не в такой форме. А на Катюшку он знаешь почему наорал? За то, что она, по моей просьбе, разумеется, пока меня не было, объясняла ему, как много при онкологическом заболевании зависит от установки и психологического настроя пациента. И привела в пример одного из наших недавних больных, у которого уже была предпоследняя стадия, а он мобилизовался, собрал волю в кулак – и после операции, тьфу-тьфу-тьфу, все анализы отличные. Она даже имя ему будто бы случайно назвала: Кирилл Рощин. Вот тут наш самозванец и взбесился.

– Ну ты молодец, Ксюха! – восхитился Леонид. – Здорово ты все придумала. Вот что значит изощренный женский ум. Мужик до такого в жизни не додумается.

– Милейший царь, вы мне грубо льстите… Ой, извини, мне уже надо бежать.

– Ксю, а когда будут готовы результаты анализов?

– Скоро, скоро. На днях или раньше. Разумеется, диагностика организма Леонида Голубева не показала никаких признаков злокачественных и даже доброкачественных опухолей. Но профессор Ксения Волжанская, первый раз в жизни забыв о клятве Гиппократа и нисколько не беспокоясь о своей репутации, собственноручно изменила картину. Приехавшему через несколько дней Голубеву было с прискорбием сообщено, что у него обнаружено прогрессирующее заболевание, в чем были предъявлены неоспоримые доказательства на бумагах со штампом клиники. При этом диагноз практически полностью повторял тот, что был поставлен Кириллу Рощину.

– Я подожду тебя в машине! – Ксения с тревогой поглядела на Леонида. – Только, если можно, не очень долго, хорошо? А то я с ума сойду…

– Договорились. Мне и самому, как ты понимаешь, не слишком интересно там чаи распивать и турусы на колесах разводить.

Она критически оглядела его, чуть поправила волосы.

– Ну, выглядишь ты великолепно. Все-таки моя вакцина помогает! И Ленка постаралась, такого красавца из тебя сделала – хоть снимай в рекламе здорового образа жизни…

– Ну, разумеется. – Леонид тоже бросил придирчивый взгляд в зеркало заднего вида. – У него не должно возникнуть и тени сомнения в том, что я здоров, как космонавт. Ладно, пора.

Он уже собирался открыть дверь, но она не пустила, обхватила его шею руками и прижала к себе.

– Точно на войну меня провожаешь, ей-богу. – Он нежно погладил ее спину и плечи и мягко отстранился.

– Ленька, любимый, я так боюсь за тебя…

– Не бойся. Справлялись мы с делами и посерьезнее.

Он захлопнул дверь автомобиля и независимой походкой направился к воротам особняка на Бульварном кольце.

– Вы к кому? – сурово поинтересовалось переговорное устройство.

– К Голубеву. Я Кирилл Рощин, – чуть усмехнулся Леонид.

Провожаемый пристальными взглядами охраны через систему видеонаблюдения, он легко взбежал на последний этаж. И после необходимых предосторожностей наконец был допущен в собственную квартиру.

«Смотрю, он тут практически ничего не поменял, – пронеслось в голове. – Разве что передвинул… Некогда ему было, что ли? Или не на что, денег-то у него почти нет… А, может, просто не счел это нужным, относится к этому жилью как к временному пристанищу. Все еще не теряет надежды найти последнего потомка масонов…»

– Проходи в гостиную! – услышал он свой же собственный голос.

«Он выбрал комнату, где нет зеркал. Интересно, что бы это значило?» – отметил про себя Леонид. Нынешний хозяин квартиры, сидевший в кресле в дальнем углу комнаты, не счел нужным подняться при его появлении. Голубев со смешанным чувством отметил, что выглядит его враг более чем неважно – небрит, волосы всклокочены, лицо какое-то помятое. «Совсем он не следит за моим телом, – с досадой сказал себе Леонид. – Сейчас он выглядит совсем старым… Впрочем, что ж тут удивительного? Не так легко прожить двести с гаком лет».

– Ну? Что тебе нужно? Зачем ты хотел встретиться со мной? – хмуро поинтересовался бывший масон.

– Здравствуй, Кирилл! – отвечал Голубев, делая упор на имени, но собеседник не ответил на приветствие.

– Я тебя слушаю. – Он прищурился в точности так же, как делал это Рощин. Вернее, как делал Глеб в теле Рощина.

– Говорят, ты заболел, Кирилл… – небрежно обронил Леонид, тоже устраиваясь в кресле.

Его враг вздрогнул и пристально поглядел на него:

– Откуда ты знаешь?

– Слухами земля полнится… Но, если честно, медсестричка разболтала в клинике. Чудесная девочка, но язык у нее как помело… Заехал на днях получить последние результаты своих анализов – и узнал про тебя. У меня-то теперь все в порядке. А вот тебе, Кирилл Владиславович, не повезло…