Обняться, чтобы уцелеть - [59]

– Да, но с тех пор все изменилось благодаря обмену и магии Глеба Серебряного. И мне необходимо познакомиться с ее отражением снова.

– Ну просто тайны Мадридского двора какие-то! – Леонид в сердцах отшвырнул зубную щетку.

– А что ты злишься? – ангельским тоном вопрошало отражение. – От тебя требуется всего-то ничего – просто секунду-другую постоять с Ксенией перед каким-нибудь зеркалом или витриной.

– И что будет потом?

– А потом ее собственное отражение начнет с ней разговаривать. Сначала через сны… И когда ты через некоторое время скажешь Ксении, что перед ней не Кирилл, а Леонид Голубев, для нее это уже не будет такой неожиданностью.

– Слушай, а что это ты вдруг так стараешься? – подозрительно спросил Голубев, закрывая кран.

Весь вид его отражения говорил о глубоком раскаянии.

– Я пытаюсь хоть как-то искупить свою вину перед тобой…

– Вот как? А если опять обманываешь? Почему я должен тебе верить?

– Ладно, хорошо, я буду с тобой предельно откровенен, – признался после некоторых раздумий собеседник. – Дело в том, что… Я верю в тебя. И практически не сомневаюсь, что тебе удастся победить Серебряного. С помощью Ксении. Я не знаю, как вы это сделаете, но могу поклясться, что такие люди, как вы, да еще вместе, обязательно добьются своего. А мы, отражения, готовы всячески помогать тебе в этом. Глеб Серебряный – наш злейший враг! Он внес смятение и хаос в наш чудесный мир… И этого никто не может ему простить. Особенно отражения тех, кого он обманул, отражения, которые не могут теперь успокоиться…

– И после моей смерти ты станешь одним из них? – догадался Леонид.

– Да, именно так, – неохотно согласился собеседник и тут же лукаво поинтересовался: – А ты, кстати, обратил внимание на то, что Ксения сохранила свою девичью фамилию? Хотя это, конечно, ровным счетом ни о чем не говорит… Возможно, она просто гордится своей принадлежностью к знаменитой врачебной династии.

Хорошо знакомый Голубеву домашний телефон – выходило, что Ксения все еще живет на Фрунзенской набережной – с половины девятого утра уже не отвечал. В девять он позвонил по служебному, но там ответили, что профессора Волжанской сегодня не будет, у нее лекции в институте. После некоторых колебаний Леонид решился набрать номер мобильного.

– Алло! – голос у нее за эти годы не изменился. У него даже дыхание перехватило от волнения, так живо вспомнились песни под гитару и страстные вскрики во время объятий… – Да? Перезвоните, вас совсем не слышно.

– Ксения Борисовна, мне дал ваш телефон Георгий Латария… – выдавил он из себя наконец.

– Да, я вас слушаю.

– Мне нужно встретиться с вами.

– Вам нужна консультация? Позвоните в регистратуру и скажите, что я просила записать вас на прием к доктору Индрупскому или доктору Барятинскому…

– Нет, меня это не устроит. Мне необходимо повидаться лично с вами.

– Гм… Простите, как вас зовут?

– Ле… То есть Кирилл. Кирилл Рощин.

– Кирилл, а почему вы хотите встретиться именно со мной?

– Я не могу сказать этого сейчас, по телефону. Но поверьте, это для меня очень и очень важно.

– Ну хорошо… Сейчас, одну минутку… Завтра я буду в клинике с утра. Восемь часов вас устроит? Ну и чудесно. Извините, у меня начинается лекция.

Он сидел напротив и смотрел на Ксению во все глаза. Перед ним была и она… и не она. За двадцать лет его бывшая возлюбленная превратилась из прелестной девушки в привлекательную женщину – немного располнела, что, впрочем, ее не испортило, стала более сдержанной в манерах и интонациях, в движениях появилась плавность. Рыжие волосы потемнели, вместо длинных русалочьих прядей ниже лопаток теперь была стильная стрижка, а джинсы и свободный свитер сменил элегантный деловой костюм. И все-таки это была она, та самая Ксю, которую он когда-то так сильно и преданно любил. Он узнал ее сразу, едва войдя в кабинет, и, наверное, точно так же узнал бы и в огромной толпе, среди тысяч фигур и лиц…

– Послушайте, Кирилл, вы так разглядываете меня, что мне даже неловко!

– Извините… Просто вы напомнили мне кое-кого. Женщину, которую я когда-то любил.

– Вот как? То-то вы так смотрите на меня, точно пытаетесь что-то вспомнить… Ну ладно, расскажите мне лучше, что вас сюда привело.

– То же, что и всех остальных, – горько усмехнулся он. – Я болен. И один из моих друзей посоветовал обратиться к вам.

– Да, я помню, Жора Латария.

– Нет, то есть не совсем. На Латария я уже вышел потом. Моего друга зовут Леонид Голубев. Вам это имя что-нибудь говорит?

Ему не показалось: по ее лицу точно пробежала легкая тень, но она взяла себя в руки так быстро, что он не успел понять, что же это было.

– Ну, по-моему, Леонида Голубева сейчас знает вся страна. Так что вы можете гордиться дружбой с таким человеком.

«Она следит за моими успехами!» – это открытие очень обрадовало его.

– Расскажите-ка мне… А еще лучше дайте почитать вашу карту. Я не ошиблась, это ведь медицинская карта – то, что вы мнете в руках?

Он протянул пухлый том неразборчиво исписанных листов своего приговора. Ксения углубилась в чтение, а Леонид снова тайком рассматривал ее.

«Боже всемогущий, как же хочется ей все рассказать! Но ведь тогда она просто сочтет меня за сумасшедшего, только и всего… Что же делать? А может, и правда что-то получится у отражения? Да, я же должен устроить эту встречу…»