Обновление чувств, или Зачем придумали любовь? - [17]

Не успела я договорить, как Владка схватила свою сумку и вдарила ею водителя по затылку. Водитель чуть было не потерял управление, но тут же опомнился и, прокричав, чтобы мы не отвлекали его от дороги, принялся вести машину молча. Вскоре машина остановилась у моего подъезда.

Мы, приняв душ, сидели у меня на кухне в белоснежных махровых халатах, пили шампанское, чтобы хоть как-то нивелировать пережитый ужас, и думали каждая о своем.

– А Андрей где? – поинтересовалась бледная, как смерть, Владка.

– Спит. Где он может еще быть? Уже светать скоро будет. Самый сон.

– Юлька, ты меня извини за то, что все так вышло…

– А ты-то тут при чем? Ты ни в чем не виновата.

– Это же ведь я уговорила тебя сесть в этот злополучный джип.

– Да ладно тебе! У меня своя голова есть на плечах, – горько заметила я, глотнула шампанское и, с трудом сдерживая слезы, спросила: – Влада, а как жить после изнасилования? Как продолжать жить дальше, ведь эти воспоминания постоянно будут давить и мучить?

– Время лечит.

– Время лечит, но ведь раны долго будут кровоточить. Я вот никогда не задумывалась, как люди живут после насилия. Как они спят ночью, ходят по улицам, дышат? – задумчиво произнесла я.

– Точно так же, как и до насилия.

– Не скажи. У женщин в корне меняется отношение к мужскому полу. Трудно не только женщине, пережившей насилие, но и мужчине, который находится рядом с ней. Получается такой вот паровозик из пострадавших. Одна мразь может сделать несчастными сразу многих людей. Я слышала про центры реабилитации для переживших насилие.

– Да ничего путного в этих центрах нет, – махнула рукой Владка. – Что в них хорошего? Очередная выкачка денег. Да кому на этом свете интересно, что с тобой происходит и уж тем более с твоей душой? Каждый сам за себя. Человек человеку – волк. Тем более в нашем государстве изнасилованная женщина ни за что не пойдет ни в какой реабилитационный центр. Она попытается скрыть то, что с ней произошло. Надо забыть всё, и дело с концом. Люди жестоки! У нас вообще сочувствовать и сострадать не приучены. Скорее, наоборот, только радуются чужим неудачам и горю. А что касается изнасилования, то у всех на этот счет заготовлена банальная фраза: «Сама виновата». Женщины порой обращаются в милицию по поводу изнасилования, а наши доблестные стражи порядка вместо того, чтобы искать виноватых, обвиняют в случившемся самих женщин.

– Мне кажется, что в таких случаях нужно обращаться к психологу. Он поможет.

– Нужно учиться самой справляться со своими проблемами, – отрезала Владка. – Ни один психолог не может сделать тебя сильной и счастливой. Только ты сама! Я хорошо понимаю женщин, которые не обращаются в милицию.

– И в чем же они правы? Ты считаешь, что зло не должно быть наказано?

– Увы, мы живем в таком несовершенном мире, часто зло побеждает добро, – грустно заметила Влада. – Ну ты только сама представь: для того чтобы наказать насильника, нужно прийти в дежурную часть, написать заявление, получить талон-уведомление. После этого потребуется на все той же скорости нестись к врачу, снимать побои, сдавать анализы. При этом требуется как-то объяснить стражам порядка, почему ты согласилась провести с незнакомым человеком вечер, села к нему в машину, – подавленно сказала подруга. – Знаешь, если бы в этой сауне не было такого скопища мужиков, а было бы их только двое и они были бы более адекватные, то можно было бы сослаться на месячные, беременность, какое-нибудь венерическое заболевание или даже СПИД. Говорят, на насильников это действует. Юлька, что произошло, – уже произошло и не вернешь. Нужно свыкнуться с этим и жить дальше. Займись аутотренингом. Это хорошо помогает, и ты перестанешь испытывать чувство вины. Никто не отрицает – будут терзания, но все же нужно учиться с ними справляться. Изнасилование – это не повод, чтобы хоронить себя заживо. Оно не может лишить нас женского счастья. Юлька, ну влипли мы, что поделаешь? Зато живые остались, понимаешь, живые?! Это сейчас ты еще плохо оцениваешь ситуацию, но скоро поймешь, из какого ада тебе довелось вырваться. – Владка замолчала, и в воздухе повисла продолжительная пауза. Через полминуты она ее нарушила: – Юлька, а тебя много мужиков насиловало?

– Один, – выдавила я из себя.

– Ой, а я-то думала… – облегченно вздохнула Владка.

– А что ты думала? – прищурилась я.

– Думала, что тебе досталось намного больше.

– А по-твоему, один насильник – это полная ерунда?! – с вызовом подняла я брови. – Меня, между прочим, никто и никогда силой не брал. Я привыкла все по обоюдному желанию делать.

– Но ведь твой насильник уже наказан! Эти подонки убиты.

– Своего насильника я сама наказала. До чего это жуткое чувство, когда какая-то пьяная, но сильная дрянь на тебя наваливается и с чудовищной болью и силой разводит твои ноги. Это так тяжело – чувствовать беспомощность, страх и отчаяние. Я никогда в жизни даже подумать не могла, что секс может быть гадким, мерзким, кошмарным. До темноты в глазах, до крайнего отвращения и брезгливости. Я кусала губы до крови от своей беспомощности. А в тот момент, когда я изо всех сил хватила зубами насильника за руку, он вскрикнул и с такой силой и злостью дал мне по голове, что я просто чудом не потеряла сознание. Знаешь, на тот момент показалось, что как минимум сотрясение мозга мне точно обеспечено! – Я говорила возбужденно и чувствовала, как дрожу. – Так вот, уже в полусознательном состоянии я все же смогла дотянуться до пивной бутылки и что было силы врезать по башке насильнику.