Обнаженный меч - [6]
Взгляд халифа Гаруна блуждал по стану женщины, прихорашивающейся перед зеркалом. Он словно бы впервые видел ее. Казалось, что это их свадебная ночь.
"Хвала всевышнему — творцу этой красоты!"
Прошептав это свое любимое выражение, халиф встал и радостно подошел к малике. Осторожно, дрожащими пальцами он расстегнул отделанный изумрудами пояс, который женщина только что надела…
"Извините меня, госпожа! Все, что прикажете, будет исполнено!" Халифа обдало пьянящее женское дыхание.
Отделанное золотом шелковое ложе опять осчастливилось. Зубейда хатун подумала: "Молодчина, Ругия! Должность главной машатте очень подходит тебе. Так нарядила меня! Награда за мной".
Разрисованные золотом ногти малики пылали на спине халифа. Халиф, мысленно сравнивая красоту своей любимой наложницы Гаранфиль с красотой Зубейды хатун, отдавал предпочтение то наложнице, то жене. Во всяком случае сейчас рядом с ним была Зубейда хатун. Халифу показалось, что даже само солнце завидует обаянию этой красавицы.
— Хвала творцу! Боже, есть ли на земле какое-либо создание прекрасней, чем женщина? Богатство женщины обнаруживается "при ограблении"… Будущий государь становится солнцем в лоне женщины… Красавица моя, обещаю, что наследником моего престола будет Амин, ставший солнцем в твоем лоне.
Зубейда хатун была счастлива, она молча захлебывалась от счастья. Точеный нос ее иногда касался груди Гаруна. Наконец она сказала:
— Судьба моя, говорят: "сколько рабов, столько и врагов!" Многие недолюбливают меня. Если они услышат эти твои справедливые слова, лопнут от зависти.
Зубейда хатун не знала, как отблагодарить халифа, как угодить ему по-женски… Но тут в двери неожиданно постучали. Это было величайшим нарушением придворных правил. Халиф растерянно отстранился от Зубейды хатун. В тишине слышалось биение его сердца. Халиф встал, а малика, приподнявшись, села в постели. Кто посмел в такой час беспокоить халифа?! Неужто этот человек не боится смерти?
Халиф подошел к дверям и услышал голос матери:
— Не вовремя я, сынок! Гонец привез письмо с красным пером. Беда! Хазары напали на Дербент. Каковы будут твои приказания? Халиф из-за двери буркнул:
— Имей терпение, родительница моя! Мир не перевернется. Приду посовещаемся.
Халиф, несмотря на то, что настроение его было испорчено, вернулся в объятия Зубейды хатун. Она спросила:
— Что случилось?
— Хазары на Дербент напали.
— Азах! — вырвалось у Зубейды хатун. Халиф успокоил ее:
— Не горюй, я еще не умер, чтоб упустить Дербент!.. Халиф лег и скрестил руки под подушкой. Супруга была рядом "с ним. Душистые фрукты на золотых и серебряных подносах ждали их. В хрустальных графинах алело кутраббульское[18] вино. Золотые чаши с любовными стихами, выгравированными на стенках, были наполнены вином. Халиф, встав, медленно расхаживал по роскошному шемахинскому ковру с изображениями животных и птиц. Гарун ждал совета жены. По краям ковра были вытканы виды Азербайджана. Словно впервые разглядев их, Гарун возмутился: "Проклятые огнепоклонники! Опять подняли голову! Не пойму, чего хотят эти гяуры от халифата? После разговора с матерью я послал с гонцом письмо Абу Имрану. Почему Лупоглазый не предотвращает эти вспышки? Наверно, сил не хватает одолеть Джавидана. Нет, если я не повешу Джавидана, то мне и здесь, в моей опочивальне, не будет покоя!.. Да и хазары!.." Гарун постарался отогнать от себя тревогу. Взяв полную золотую чашу, подошел к жене:
— Спать хочешь?.. Дорогая, погляди, что написано на этой чаше. Слова Абу Нувваса. Прочти — услышу твой голос.
Зубейда хатун произнесла стихи на певучем арабском языке:
— Мой ангел, понравились ли тебе стихи?
— О, да…
— Небесная моя, жизнь — наслаждение. Не знаю ничего дороже наслаждения. Могу выпить пять ритлов[19] этого изобретенного весельчаком Джамшидом[20] красного вина и сказать "мало". Погляди, вот и кутраббульское вино! Абу Нуввас говорит, что кутраббульское вино превосходит даже нектар и фалернское, любимые напитки древнегреческих богов. После этого я прикоснусь к муганскому вину! Пусть его пьют сами огнепоклонники! Чудесно… Вглядись в цвет кутраббульского вина! Аромат обвораживает. Правы поэты, что нарекли вино "чашей Джамшида", легендарной чашей, в которой можно было увидеть всё и все события. Не знаю, почему пророк Мухаммед лишил мусульман такого удовольствия. Если б я…
— Повелитель правоверных, как можно? — воскликнула Зубейда хатун и обиженно уронила руку на поднос с фруктами. — Зачем трогаешь пророка Мухаммеда?! Неужто и ты вместе с мотазилитами[21] намерен внести изменения в главы священного корана? И без того наши враги, амавиды[22], распространяют про нас всякие небылицы. Нашей погибели добиваются… Повелитель мой, коран охраняет тебя. Крепко держись его. Помни, у тебя такой опасный противник, как главный визирь Джафар. Может, именно он и натравливает на нас хуррамитов. Нам следует с хуррамитами рассчитаться, а не с амавидами!
— Небесная моя, сейчас я думаю только о тебе. В моих глазах ты прекраснее Сухейль
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Выдающийся киносценарист Валентин Ежов прожил счастливую жизнь в кино, поскольку работал почти со всеми крупнейшими режиссерами страны, такими как Марк Донской, Борис Бариет, — Владимир Басов, Григорий Чухрай, Яков Сегель, Георгий Данелия, Лариса Шепитько, Андрон Михалков-Кончаловский, Витаутас Жалакявичус и другие, а также Серхио Ольхович (Мексика), Ион Попеску-Гопо (Румыния), Токио Гото (Япония). Лишь однажды у Валентина Ежова произошла осечка: когда он написал Сергею Бондарчуку для его фильма о Джоне Риде сценарий «Кровавая фиеста молодого американца», режиссер его отверг.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.