Обнаженный меч - [126]
Утром древний Мобед-Мобедан развел в ущелье костер. Он по обычаю помахивал над собой гранатовым прутиком, приплясывал вокруг огня и произносил нараспев молитвы, обращенные к великому Ормузду и пророку Ширвину. Бабек приказал своим бойцам:
— Отвяжите от поясов ножны ваших мечей и бросьте в костер! Мечи больше не лягут в ножны!
Воины-хуррамиты отстегнули ножны, и кинули их в костер. Ножны охватило зеленоватое пламя.
Бабек смотрел вокруг, на прощание всматривался в родные, обжитые места, в лужайки, на которых когда-то паслись стада. Над вершиной снова реяли орлы. Солнечные блики окрашивали бурные струи водопадов во все цвета радуги. Скалы, будто умащены хной. Родники, пробивающиеся сквозь камни, пели на сто ладов. Чуть пониже, в зарослях камыша, серебрились воды Аракса и Бергушада.
Опять несколько груженых верблюжьих караванов, следовавших из Барды, остановились на берегу Аракса. Сопровождающие караван люди, казалось, наткнулись на клад: "Боже, какие золотоносные места оказывается есть на земле?!" "Здесь и песок золотой, и вода золотая!" "Эх, было бы груза у каравана поменьше!". Если бы могли, жадные арабские купцы, и песок, и воду Аракса погрузили бы на верблюдов и отвезли бы в Багдад. Купцы — понятное дело, а что говорить об охране каравана. Она, позабыв о всякой опасности, побросала куда попало луки и стрелы, мечи и щиты, копья и кольчуги: "Собрать бы мешок золотого песка — распрощался бы навсегда с нуждою", "Надоело сражаться на караванных путях с разбойниками. Если бы удалось разбогатеть, стал бы счастливейшим человеком и пожил бы на этой земле без страха". Все стремились разбогатеть на воде Аракса, на земле Аракса… И стражники, и караванщики, и купцы торопливо промывали золотистый песок на берегу Аракса. Замечая в песке крупинку золота, их глаза тотчас разгорались. Видя алчность чужеземцев-грабителей, Бабек приходил в ярость. "Мой священный меч никогда не войдет в ножны! Клянусь великим Ормуздом, и на том свете не дам покоя этим грабителям, растаскивающим богатства моей родины!"
Караван тронулся в путь, звон верблюжьих колокольчиков отозвался в островерхих скалах. На миг воспоминания вернули Бабека в те годы, когда он служил караванщиком: "Эх, было время, когда и я вместе с караваном купца Шибла ходил в Багдад. Тогда я удивлялся купцам, которые продавали на багдадских базарах воду и песок Аракса. Думал: почему же эти купцы, хитрецы, так надувают багдадских женщин?! Оказывается, не обманывали, и золотистый песок, и целебная вода Аракса были лекарством. Женщины больше интересовались песком и водой Аракса, чем тавризскими украшениями и ширазскими благовониями. Оказывается, еще с древних времен воды нашего Аракса несли золотой песок в Каспий. Багдадские женщины по совету лекарей, соблюдая пост, пили воду Аракса содержащую золото и становились нежней и привлекательней. Эх, жизнь, были времена, когда и я привозил с Аракса в кувшинчиках воду преданной жене Кялдании и храброй матери Баруменд. Эх те дни, те дни…" Отдаляющийся звон колокольчиков прервал воспоминания Бабека. Он внимательно огляделся вокруг.
На выгонах тускло белели цветы емшана, источавшие приятный запах. Возле кустов черноцветников и ежевики, пронизанных светом, бродили и перекликались стайки горных куропаток — кеклик. У выхода из ущелья над зонтиками головчаток и тмина снова кружились пчелы. Ветер без устали раскачивал камыши — густые, высокие, увенчивающиеся метелками, клонившимися одна к другой. В небе изредка пролетали птицы и тогда казалось, кто-то пригоршнями рассыпает в небе светящиеся, разноцветные камешки-амулеты. Время от времени в зарослях чабреца раздавались звонкие голоса жаворонков. Золотистые бабочки беззвучно заигрывали друг с другом. Бабек думал: "Родные места прекрасны в любое время года. Не жаль умереть за единственную каплю воды, за одну золотистую бабочку, за любой даже маленький листик родины. Как же мне теперь покинуть эту красоту и отправиться на чужбину?"
Все переливалось цветами в глазах Бабека. Легкий ветерок ерошил изумрудные и золотистые травы. Воздух Базза ласкал золотистую бороду Бабека, наполнял радостью его вздымающуюся грудь. Бабеку хотелось вобрать в себя весь воздух, обнять все, что открывалось взору. И даже откликнуться стрекозам, оглашавшим весь белый свет.
Вдруг между скал раздался цокот конских копыт. Это хамаданские и джебельские воины поспешали к Бабеку. И правитель Маранда, Исмет аль Курди, прислал Бабеку более тысячи всадников. Приспели и "белые дивы" табаристанского правителя. Бабек воспрял, руки его налились новой силой. Друзья подоспели к Бабеку в самую тяжелую минуту. Только владетель шекинской крепости Сахль ибн Сумбат не прислал даже щенка. Он известил Бабека, что окажет помощь. Бабек думал: "Видимо, он из страха перед Афшином не решился перейти Аракс". Оружие, посланное с караваном Шибла Бабеку тавризцем Мухаммедом ибн Равазом, перехватили люди Афшина. Продолжать войну было бессмысленно.
Бабек с обнаженным мечом вышагивал вокруг костра. "Великий Ормузд, не дай нам опозориться перед лицом врага!" — молча молил он.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.