Обнаженная с Копакабаны - [5]

Осмотревшись, комиссар обнаружил на кофейном столике стопку почты; но настроения копаться в ней не было. Кроме того, наверняка там большей частью счета. Вместо этого он прошел через гостиную и устало опустился на кровать, наслаждаясь её мягкостью и комфортом. Колоссальная разница с этими проклятыми гамаками, которые, похоже, подвешивают именно там, где собираются тучи насекомых и куда сбегаются все звери Мату Гроссо, чтобы получше рассмотреть пришельцев.

Он широко зевнул, нагнулся, чтобы снять тяжелые сапоги, и пошевелил затекшими пальцами ног. Сколько же часов он провел в проклятом военном самолете? В этом так называемом самолете? Шесть? Шесть часов в двухместной сигарной коробке с пропеллерами, ведущей свою родословную непосредственно от братьев Райт, и ими же отвергнутой за непригодность? К жалкой колымаге, управляемой не иначе как бывшим таксистом, который наверняка стал летчиком только потому, что его за безобразную езду лишили водительских прав.

Да Силва устало провел руками по лицу, прижал ладони к затылку, чтобы снять напряжение, и, наконец, стянул с себя клетчатую рубашку. В окно задувал легкий бриз, смягчая жару и хоть частично осушая пот на его плечах. Горячая ванна, долгий спокойный сон — и тогда он, может быть, снова почувствует себя человеком. А утром полчаса в кресле парикмахера — и он опять будет выбрит и подстрижен, как полагается в цивилизованном обществе. Комиссар вздохнул, разрываясь между манящими мыслями о ванне и тем неприятным обстоятельством, что для этого нужно было подняться с постели.

Покончил с этой проблемой телефонный звонок.

Да Силва озадаченно уставился на аппарат, покачивая головой. В джунглях Мату Гроссо по крайней мере не было этого чудовища с уродливым черепом, десятью глазами, извивающимся хвостом и пронзительным визгом.

На телефон такое сравнение впечатления не произвело, и он вновь разразился пронзительной трелью. С тяжелым вздохом да Силва протянул руку и взял трубку.

— Алло? Да?

— Зе? — В голосе слышались одновременно и раздражение и облегчение. — Где ты, черт побери, пропадаешь?

Да Силва ухмыльнулся и вздохнул. Звонил его старый друг Вильсон из американского посольства. Маленький незаметный человек, официально считавшийся сотрудником службы безопасности при посольстве США, в действительности представлял некоторые ведомства, о существовании которых даже его правительство едва ли догадывалось; ну и помимо всего прочего он был сотрудником «Интерпола». Они с да Силвой нередко работали вместе и стали близкими друзьями.

Да Силва откинулся на подушку, прижав к уху трубку.

— Меня не было, как бы ты заметил. Что нового в американской колонии в Рио? Ты все ещё занят поисками пропавших паспортов или жалобами на нехватку воды?

Вильсон, похоже, не склонен был поддерживать шутливый тон. Да Силва представил себе его пепельного цвета волосы, почти бесцветные глаза и непроницаемое лицо.

— Ты не ответил на мой вопрос. Где ты был? Я пытаюсь связаться с тобой уже четыре или пять дней. Даже письмо тебе написал. Или ты не читаешь свою почту?

Да Силва вспомнил о стопке на кофейном столике.

— Я ещё не до неё не добрался. Хотел приберечь на какой-нибудь скучный вечер…

— Я дюжину раз звонил в твое бюро. Но там были так неразговорчивы, что я уже опасался, не лишили ли тебя гражданских прав.

— Не говори такого даже в шутку, — возмутился да Силва, закинул ноги на кровать, удобно вытянулся и примял подушку. — В моем бюро, как ты выразился, люди неразговорчивы, потому что им за это платят. К сожалению, часто они не выдерживают. Но тебе я могу признаться, если ты уж так хочешь знать. Я был на охоте.

— На охоте? — подозрительно переспросил Вильсон. — Почему же твои люди от меня это скрывали?

Да Силва весело пожал плечами.

— Возможно, они все-таки чему-то научились. Согласно инструкции они должны держать в тайне даже мои походы в туалет. Но в данном случае проблема состояла в том, что я охотился не на зверей. Хотя в тех местах их предостаточно. — Он улыбнулся. — На этот раз я охотился на людей.

— О? — На короткое время воцарилась тишина. — Почему?

— Потому что они были невежливы. Ты понимаешь, что я имею в виду.

— И каковы результаты?

— Очень скудные, — печально протянул да Силва. — Я никого не поймал. — Он на секунду задумался и поправил себя, при этом его улыбка исчезла. — Это не совсем верно. Одного я частично поймал. Упакованный в целлофан и перлон, лежит в рюкзаке в моем чулане под замком.

— Аппетитно звучит, — вздохнул Вильсон. — Надеюсь, соседи не жалуются.

— Никаких проблем. Это же только до утра.

— А что скажут в институте судебной медицины, когда распакуют твою добычу?

— Это их проблема, — хмыкнул да Силва. — Кроме того, у них есть кондиционер, а у меня нет.

— Напомни мне, пожалуйста, чтобы я на следующей неделе не заходил в твой чулан, — попросил Вильсон. — Где же ты раскопал эти останки?

— Если я тебе и скажу, ты даже не сориентируешься.

— Попытаюсь.

— Ну ладно, — вздохнул да Силва. — Я ездил вглубь нашей прекрасной страны. Побывал в десяти милях от одного глухого местечка в Мату, которое там каждый житель — их человек десять, из них девять индейцы — знает как Санта Изабель де Агуа Бранка. Кроме них этого места не знает никто. До получения задания и я никогда о нем не слышал. На карте оно тоже не показано. Впрочем, оно не так велико, как можно было бы предположить по названию, во всяком случае, с воздуха его не видно. — Он слабо улыбнулся. Я тебе ответил.