Обнаженная с Копакабаны - [23]

— Мост разрушен? — Раненый, похоже, попытался увязать это известие с запутанной ситуацией, в которой оказался, но только покачал головой. Почему?

— Почему разрушен? Или почему я спрашиваю?

Антон на мгновение заколебался, прежде чем сменить тему.

— Мы разбили стоянку в лощине, примерно в миле от моста вверх по реке. В это время года туда на водопой приходит пума.

Он заметил вопросительный взгляд.

— Я — охотник. Хотя у пумы и не лучший мех, но все же в Уругвае и Аргентине на него есть спрос. — У него появилось ощущение, что он удалился от темы. — Во всяком случае, мы услышали взрыв. Когда примерно через час рассвело, поднялись наверх, чтобы посмотреть. И случайно нашли вас. — Он испытующе взглянул на человека в постели. — Как вас подстрелили? Мы не нашли ни вашего снаряжения, ни оружия…

— Я… — человек в постели внезапно осознал, что разговаривает со своим спасителем. — Я даже не поблагодарил вас за то, что вы спасли мне жизнь.

Антон, улыбнувшись, махнул рукой.

— Не за что. Здесь каждый сделал бы то же самое. Приходиться полагаться друг на друга, ведь нас так мало. У нас один общий враг джунгли, они же — наш общий друг. — Он пристально посмотрел на собеседника. — Но вашим врагом, похоже, оказался человек. Или произошел несчастный случай?

Молодое веснушчатое лицо затвердело; в голосе прозвучал металл.

— Это не несчастный случай! Согласен, я оказался наивным дураком, но…

Он внезапно умолк, отбросив эту мысль ради чего-то более важного. Оглядел помещение, как будто искал выход, затем вновь устремил взгляд на Антона.

— Мне нужно выбраться отсюда. Или, по крайней мере, передать сообщение. Телефона здесь, наверное, нет? Или телеграфа?

Антон улыбнулся.

— Телефон? Телеграф? Здесь, в Санта Изабель? — Он тихо рассмеялся. — Вы ещё не выходили из этой хижины и, следовательно, ещё не знаете, как велика — или, вернее, — как мала наша деревня. Я сам дал ей это название, чем очень горжусь. До того, как начали строить мост и сюда прибыли люди, чтобы определить, где пройдет дорога, о нас, наверное, никто и не слышал. Мы не отмечены ни на одной карте, и в нашей столице — Бразилиа — пожалуй, и вовсе ещё не знают, что мы есть. С другой стороны, мы не платим никаких налогов, — деловито добавил он, как бы стремясь остаться беспристрастным.

На лице пациента появилась растерянность.

— Где же тогда ближайший пункт с телеграфной связью?

Антон сдвинул брови и задумался.

— Порто Итапура, я полагаю.

— Это далеко?

— Ну, отсюда до Рио Парана в хорошую погоду на каноэ два дня. Потом ещё дня три-четыре — а возможно пять — смотря по погоде. Если повезет, попадет какой-нибудь речной пароход в сторону Буэнос-Айреса. Много времени на этом, правда, не сэкономишь, потому что обычно они на ночь пристают к берегу, но силы сбережешь.

Он вдруг поднял громадную ладонь.

— Конечно, я не имею в виду вас. Вы вообще не в том состоянии, чтобы отправиться в путешествие. И вам ещё лежать, по меньшей мере, целую неделю.

Больной не пытался возражать. Он уставился на солнечное пятно перед дверью и задумался. Потом поднял голову.

— Вы полагаете, через неделю я смогу уйти отсюда?

Антон пожал плечами.

— Думаю, да. Мы ещё посмотрим ваше плечо, но я надеюсь.

— Ага. А мост — то место, где меня нашли — он близко?

Рослый охотник улыбнулся.

— Близко, по меркам Мату Гроссо. Близко для птицы, но не пешеходу. Не в этих джунглях. Понадобилось целых два дня, чтобы доставить вас сюда, но вас пришлось нести. Если вы сможете идти, времени уйдет меньше, но не намного.

— Два дня? И вы меня несли?

Раненый ошарашенно уставился на Антона, потом опять задумался. Для разговоров и благодарностей останется время, как только он получит возможность вернуться к цивилизации.

— Если бы кто-то из этого… Порто… как там дальше оно называется… смог бы отправить за меня телеграмму… Скажите, а у моста может приземлиться самолет, чтобы забрать меня? Через неделю — или дней через десять?

Антон, немного подумав, кивнул.

— Возможно. Но лучше рассчитывать на две недели.

— Остановимся на десяти днях. На худой конец, я могу подождать на посадочной полосе. Самое главное — добраться до телеграфа. Вы не могли бы…

— Съездить в Порто Итапура? — Блондин покачал головой. — Нет. Во-первых, это противоречит моим планам. Я по профессии охотник, а у животных есть привычки, так же, как и у людей. То есть у них тоже есть определенный сезон, как у людей, которые едут в Мар де Плата или на Ривьеру. Я не могу упустить эти две недели. Но ещё важнее то, что без меня вы не доберетесь до посадочной полосы.

Он улыбнулся, заметив разочарование собеседника.

— Но у нас в деревне есть человек, который охотно возьмется за это. И притом он гораздо лучше меня управляется с каноэ. За долгие годы, что я здесь провел, мне так и не удалось полностью овладеть этой лодкой. Когда мы плывем вниз по течению, это берут на себя мои носильщики. Вот этот человек и отправит вашу телеграмму.

— Телеграммы, — рассеянно поправил раненый и перевел взгляд на свою рубашку. — А где моя одежда?

— Все здесь. И ваш бумажник тоже, — заверил Антон. — Я заглянул в него, конечно, но узнать удалось немного. Ваши деньги для людей в деревне ничего не значат. — Он увидел, как нахмурился собеседник и верно истолковал его реакцию. — Не беспокойтесь. В Порто Итапура есть банк. Там можно обменять ваши деньги на крузейро для оплаты телеграмм.