Обнажая Сердце - [11]

— Бритье — это забота, детка, — низкое фырканье раздается с края кровати, и Дэниел дергает небольшой пучок светлых волос у меня между ног, и адресует озорную улыбку.

Возбужденная, с рваным дыханием я прищуриваюсь на него и ворчу:

— Серьезно, сейчас подходящее время для шуток?

Он снова ухмыляется, но как только его умелый рот продолжает свое мастерство над моим пульсирующим кусочком плоти, все остальное забывается. Он занимается своим делом тщательно, медленно доставляя мне удовольствие. Моя голова падает на подушку, когда тело самовольно поднимается, прижимаясь к нему в его темпе. Когда его имя слетает с моих губ, Дэниел притягивает меня, заставляя оседлать. Его рука на моей спине поощряет сильнее тереться, пока он движется во мне.

Я смотрю в его пылающие глаза, его лицо передо мной, разгоряченное от желания и усердия. Наши рты рядом, пока мы синхронно движемся. Дэниел усиливает хватку на моей талии и прижимает плотно к себе, чтобы прочувствовать нашу связь. Я прижимаюсь щекой под его подбородком. Смесь аромата секса с его собственным, опьяняют меня. Он заглушает своим ртом рвущиеся из меня стоны, прижимаясь ко мне, пока я не распадаюсь, мощно взрываясь. Дэниел зарывается в мою шею, и с последним толчком подавляет свой рык, уткнувшись ртом в нее. Я готова расплакаться от чувства освобождения от нужды и желания. Я готова расплакаться от того, насколько сильно мне нужен этот мужчина.

* * *

Когда мы спускаемся, становится очевидно, что мама провела с отцом беседу, и удостоверилась, что он не продолжит издевательство над-парнем-Хейли. Перед отъездом в аэропорт, мы присоединяемся к ним на кухне за легким ужином. Разговор немного менее враждебный, больше напоминающий «холодную войну».

Когда отец провожает нас до двери,  Дэниел поворачивается к нему.

— Сэр, я намерен позаботиться о ней, — говорит он низким властным голосом, его рука подтверждает слова, крепко прижимая меня за талию. Я внутренне ухмыляюсь. Заявление Ди звучит как фраза старого фильма. Затем он коснется своей шляпы и кивнет. Добавьте хриплую манеру речи и заверните.

— Рад слышать это, — отвечает мой отец в той же мужественной суровой манере. Когда отец хлопает Дэниела по плечу и благодарит за информацию о Стивене, моя ухмылка превращается в полноценную сердечную улыбку.

Я крепко обнимаю отца и шепчу на ухо:

— Спасибо. Я люблю тебя, пап.

Глава 4: Мое счастье — мой враг?

Когда мы оказываемся на высоте примерно десять тысяч футов, Дэниел разворачивается ко мне. Убирая мои волосы на одну сторону, он нежно держит мое лицо и притягивает ближе к своему. Пристально смотрит какое-то время и целомудренно проводит своими губами по моим. Чуть отклонившись, но достаточно близко, чтобы наше дыхание смешивалось, он осматривает мое лицо пристальным взглядом. Я улыбаюсь, чувствуя, что у него что-то на уме, и он собирается об этом мне рассказать.

— Что такое?

Он отвечает однобокой задумчивой улыбкой.

— Я думаю, ты должна переехать ко мне, когда вернемся домой.

Что, опять? Мы уже вернулись к этому? Разве мы не сошлись секунду назад?

В памяти всплыл наш последний разговор на эту тему. Так же, как и в прошлый раз, мое мнение не изменилось. Слишком быстро, слишком импульсивно. И учитывая наш недавний разрыв, в этот раз у меня не остается ни капли сомнения.

— Мы сошлись две минуты назад. Я на самом деле не думаю, что время подходящее.

Он глубоко вздыхает с явным недовольством и хмурится.

— Это расставание было ошибкой, которая никогда больше не повторится. Я думал, мы выяснили этот момент. Ничего не изменилось.

Я внимательно его рассматриваю. Рот сжат, и на лице можно увидеть беспокойство.

— Мы не можем пройти от ада до рая за считанные секунды и притвориться, что ничего не произошло. Так не получится, — я углубляю взгляд. — Для начала давай разберемся с последствиями ада, и продолжим оттуда.

Его глаза впиваются в мои. Решимость в них накрывает меня.

Я мысленно качаю головой.

— Ничего не изменилось, Хейлз. Я хочу то же самое, что и раньше, — его голос приобретает со-мной-не-поспоришь уверенный тон.

— Как я могу спорить с тобой, если ты даже не пытаешься понять?

— Мы сейчас спорим? О чем, черт возьми?

Серьезно? Он кусает нижнюю губу. Мое внимание тут же смещается к его потрясающему рту, разрушая всю мою решимость. Я делаю глубокий вдох.

— Мы расстались. У нас были проблемы с доверием, — другими словами… у тебя были проблемы с доверием ко мне. — Мы были порознь какое-то время. В какой-то момент ты даже не хотел меня видеть. Припоминаешь? Как ты можешь быть так серьезен? — я почти забыла, как «приятно» спорить с ним.

— О, я более чем серьезен, поверь мне. Я даже перешел бы на следующий уровень, но не хочу напугать тебя до чертиков… Это для тебя еще слишком рано.

— Как ты можешь быть так уверен? — в моем голосе ясно слышится усталость, и я уже очень близка к тому, чтобы сдаться и не спорить с ним, раз уж на то пошло. Он смотрит на меня взглядом, который, как я знаю, предзнаменует коварное решение.

— Я не уверен. Я все еще сомневаюсь.

Мои глаза распахиваются, и я неосознанно кривлюсь. На секунду мне очень обидно. Он наклоняет мой подбородок, оставляет легкий поцелуй на моих губах и шепчет: «шучу», явно забавляясь.