Обнажая правду - [47]

Быстро заглянув в стоящий рядом ноутбук, он поднимается, берет оба наших стакана и несёт их в раковину.

— Kotyonok, уже поздно, а прошлую ночь ты со своим гостем почти не спала. Тебе нужно отдохнуть. Впереди нас ждёт много дел.

Я не упоминаю того, что он абсолютно проигнорировал последний вопрос, особенно учитывая, как обыденно я спросила его о наличии мыслей о самоубийстве. Но я вся обращаюсь в слух, услышав его фразу о делах, которая напоминает мне слова, оброненные им вчера утром, прежде чем уехать за Мэдденом.

— О? — спрашиваю я, следуя за ним на кухню. — Появились еще новости о переговорах Винсента и Анатолия?

С натянутой улыбкой он поворачивается ко мне.

— Все идёт, как я и надеялся. Скоро всё должно решиться, поэтому тебе очень важно хорошо отдохнуть. Иди спать. Мне еще надо немного поработать.

Кивая, я поворачиваюсь на пятках и ухожу, но прежде чем исчезнуть в спальне, оборачиваюсь и гляжу на него через плечо:

— Рейз, кстати, для протокола, думаю, ей очень повезло, что ее любил такой невероятный мужчина, как ты.

Глава 23. Мэдден

(When You’re Gone — Avril Lavigne)

— Никак не могу поверить, что он отвёз тебя к ней. Не понимаю. Почему? — Джей, сидящая напротив меня в закутке, где мы уединились, прищурившись, подозрительно смотрит на меня, затем берет дымящуюся чашку кофе, подносит ее ко рту и делает большой глоток.

Я только что закончил рассказывать ей о последних тридцати шести часах, прошедших с того момента, как вчера утром она высадила меня в аэропорту Лос-Анджелеса, и до этого нашего разговора поздним вечером субботы в местной семейной забегаловке, и честно говоря, я сам до сих пор не могу в это поверить.

Пожав плечами, я смотрю в находящееся справа от меня окно, быстро, но внимательно разглядывая стоящие на парковке машины, и думаю, куда запропастился Истон. Он должен был находиться в моем доме, притворяясь мной до моего возвращения, чтобы приставленный ко мне федералами Ланс думал, что на выходные я заперся дома и зализываю раны. Вместо этого, когда мы чуть больше часа назад припарковались рядом с домом, ни Истона, ни моей машины, ни надоедливого агента ФБР там не было. Внутри находилась лишь оставленная на холодильнике записка из двух слов: «Скоро буду».

Вот и все, что там было сказано, и совершенно никаких объяснений, что такого важного могло случиться, что ему пришлось покинуть дом и поставить под удар всю нашу операцию и нас вместе с ней. Я злюсь. Я устал. И переживаю, как теперь возвращаться домой, если он сам может там появиться в любой момент с Лансом на хвосте.

Несмотря на то, что моя ассистентка Кэролайн утверждает, что в моё отсутствие брат внезапно превратился на работе в саму ответственность и надёжность, он всё равно остаётся тем самым Истоном, которого я знаю. Ярмо на моей шее и эгоистичное ничтожество.

— Я не знаю, — наконец отвечаю я. — Мне это тоже не понятно, но, кажется, Блейк ему доверяет, и очевидно, у неё есть на это причины. Он хорошо с ней обращается. У неё полно еды, есть душ и кровать. На ней нет никаких ушибов и синяков — ни тех, что она могла сама себе нанести, ни прочих — она, вероятно, считает, что он привёз меня туда по своей собственной воле, не сообщая об этом никому из своих людей. Но точно не знаю, как ей об этом стало известно, потому что она понятия не имела, что я приеду.

— Ты полагаешь, он собирается ее убить, поэтому дал возможность попрощаться? — Джей явно вздрагивает, произнося слово «убить», и я уверен, что она изо всех сил старается сохранять самообладание при мысли о смерти Блейк.

Печально, что с того момента, как Рейз высадил меня этим утром под эмблемой фастфуда, там же, где он забрал меня двадцать четыре часа назад, эта мысль не менее тысячи раз приходила мне в голову. В действительности с тех пор как я вышел из самолёта, прилетевшего этим вечером из Рено, это единственная мысль, которая, вероятно, имела смысл. Но все же… зачем кому-то делать что-то для своего пленника?

Блуждающим взглядом я осматриваю ресторан, выискивая людей, которые демонстрировали бы к нашей беседе повышенный интерес. Мне вполне понятно, что или ФБР, или итальянцы, или русские, или все сразу уже прослушивают мой дом и офис, поэтому там больше небезопасно обсуждать важные дела. Но я не удивлюсь, если узнаю, что и за мной кто-то следит и прослушивает все мои разговоры. Или, может, я параноик.

Наклонившись вперёд, я понижаю голос до тихого шёпота:

— Именно этого я и боюсь, но не знаю, что нам делать дальше. Если привлечём федералов, это разозлит русскую мафию и вынудит их действовать преждевременно и поспешно. И если вдруг они, в конце концов, не собирались ее убивать, а действительно планировали отпустить, после того как она позаботится о Винсенте, я подвергну ее, себя, всех нас ненужной опасности. Плюс, мне точно неизвестно, где она находится, кроме того, что это отдалённая лесистая местность, расположенная в двух часах от Траки.

— Ну, с теми технологиями, что есть у ФБР, они могли бы воспользоваться тепловыми линзами или чем-то еще и поискать в этом районе, — возражает она, явно предпочитая, чтобы я сообщил властям все, что мне известно.