Обналичка и другие операции - [15]

Партхозактив

Первое время после прихода к власти Горбачева никто из советских людей не думал, что объявленная перестройка приведет к серьезным последствиям для страны. Считали, что перестройка — это очередная кампания, которой новый начальник ознаменовал свое воцарение, вроде кукурузы у Хрущева, или БАМа у Брежнева, или повышения трудовой дисциплины у Андропова. Ожидали, что поорут, поорут, а будет как всегда. Кое-кто хотел урвать что-то для себя, кто-то опасался, как бы новая волна не унесла чего-то, не нанесла бы ущерба, но ни надежд, ни страхов больших не возникало. Появились анекдоты про туристов Мишу и Раю, про Горбачева и Маргарет Тэтчер, про ГПУ, что означает не главное политическое управление, предшественник ВЧК, а «гласность — перестройка — ускорение», но значительных перемен не ждал никто, ну, или почти никто.

В весенний день 1986 года, за несколько недель до Чернобыльской катастрофы, был организован выездной партхозактив Краснопресненского района. Мероприятие проводили в доме отдыха «Преображенское» недалеко от Звенигорода. Участвовали директора и секретари парткомов ведущих предприятий района, ректоры и деканы некоторых вузов, работники райкома и райисполкома. Партхозактив разместили комфортно, кормили отлично, с черной икрой, на столиках в столовой стояло красное вино, а водку и коньяк опытные активисты привезли с собой.

Лекции в клубе дома отдыха собирали полный зал и походили на заседания: на сцене располагался президиум из трех-четырех человек, трибуна и докладчик. Докладчики выступали не более получаса, рассказывали про работу своих предприятий и учреждений в новых условиях. По ходу доклада все ораторы обязательно благодарили партию и лично Михаила Сергеевича, даровавшего народу перестройку, а некоторые грозили тем, кто не перестроился.

После двух или трех выступлений участники шли гулять, играть в настольный теннис, в шахматы. Многие знакомились, решали важные вопросы, договаривались о взаимодействии. Как на всех совещаниях и конференциях, самое главное происходило в кулуарах…

На лекции сидели рядышком два солидных господина, не старые, до пятидесяти, слушали рассказ о том, как на Трехгорной мануфактуре рабочие относятся к перестройке. Представитель парткома «Трехгорки» рассказывал довольно интересно, не слишком завирался и приводил живые примеры. Но два господина скучали. Один из них, джентльмен с седыми висками и в сером костюме, наклонился к соседу и тихонько спросил:

— Вы не знаете, кто тот молодой человек не первой молодости, который переговаривается в президиуме с секретарем райкома?

— Знаю, — ответил сосед. — Это секретарь райкома комсомола. В смысле, первый секретарь.

— А знаете вы, на какой машине он ездит?

— Знаю, — опять сказал сосед. — На красной «Волге».

— Изумительная эрудиция. А я хотел вас развлечь этими сведениями, — джентльмен в сером, несколько разочарованный, уселся в своем кресле прямо.

— Вы, наверное, преподаватель? — теперь уже собеседник наклонился к господину в сером.

— Разрешите представиться, Петр Серафимович Рязанцев, профессор, декан факультета управления университета, — ответил тот.

— Так я вам сознаюсь, Петр Серафимович, что отвечал на ваши вопросы, зная ответ, считайте, по шпаргалке. Я — Закурдаев Юрий Иннокентьевич, директор института, а этот парень работал у меня сначала инженером, потом комсомольским вожаком, а потом ушел в райком. Но жизнь в комсомоле беспокойная, тем более, видите, перестройка, вот он и приезжает иногда ко мне на красной «Волге» освежить знакомство — вдруг придется возвращаться.

— Ну, это никак нельзя считать шпаргалкой. Вы просто очень хорошо подготовлены по этому вопросу! — оживился Петр Серафимович.

— Но другого человека в президиуме я не знаю. Рядом с шефом — инструктор райкома, который собрание ведет. А рядом с ним кто, справа?

— А… Это Калмыков Артур Иванович. Кто он, трудно сказать. Окончил юридический факультет и Академию внешней торговли. Работал в ЦК, в МИДе, в МВД. Сейчас, должно быть, в Краснопресненском районе занимает важный пост. А, кажется, сейчас он в Гидрометцентре заместителем. Мы с ним знакомы. Я даже как-то приглашал его к нам на встречу со студентами и представлял как генерал-майора внутренней службы, есть у него такое звание. У него и дипломатический ранг есть. В общем, направляют его на трудные участки, генерал по особым поручениям. Мужик сдержанный, очень быстро соображает, и, по моему впечатлению, порядочный.

— Спасибо, вы мне целую лекцию прочитали. Мне теперь кажется, что я Калмыкова как-то видел…

Утренние доклады кончились, и новые знакомые пошли прогуляться по территории. Перед обедом они выпили по рюмке водки в номере Рязанцева, а на вечернее заседание не пошли, потому что после обеда завалились спать.

Так завязалось знакомство, оказавшее большое влияние на судьбу Артура Артуровича Калмыкова.

После партхозактива Рязанцев и Закурдаев перезванивались, поздравляли друг друга с праздниками, четыре раза за шесть лет вместе ходили в театр, при этом познакомились с женами. Это приятное и необременительное для обеих семей знакомство продолжалось и даже окрепло настолько, что мужчины стали посещать вместе Сандуновские бани (первый разряд, внизу, там пар лучше, чем в высшем разряде), где перешли «на ты».