Обмен времени - [23]

Папа часто начинал и заканчивал предложения протяжно акая, все в семье к этому привыкли. Мальчик радостно переполз на отцовские плечи, уселся там, уютно свесив ноги. Пришпорил и слегка дёрнул за волосы. Он знал, что подарок давно уже спрятан на шкафу в прихожей. Скорее туда! Что здесь? Блестящая коробка, перевязанная широким бантом. С величайшей осторожностью её перенесли на диван. Маленькие ручки торопливо распутывали узел, но тот затянулся ещё сильнее. Тогда папа засмеялся и достал из кармана складной ножик. Заграничный, а значит ужасно модный. Распорол ленту и вынул черного кота.

— Гэдээровский! — ахнула старенькая бабушка, выходя из своей комнаты. — Он же пять рублей стоит. Ох, разбалуешь сына, Иван. Вырастет сорняком и тунеядцем…

— А все логично: пять лет — пять рублей. В следующем году шесть потратим. Не жалко, а?

Именинник не слушал. Прижимал игрушку к груди и смотрел на всех счастливыми глазами. А когда выяснилось, что киса умеет говорить «Мяу», стоит только надавить на переднюю лапу, мир остановился. Хорошо, что не надо идти в детский сад — там карантин. Ветрянка. Из-за этой заразы лицо у малыша в зелёных точках. Зато можно весь день играть дома, под присмотром бабушки.

К вечеру старушка устала от постоянного мурчания, заснула в кресле перед черно-белым телевизором. Мальчик посадил Черныша на подоконник и они вместе стали ждать: очень скоро на дорожке появятся родители, идущие с работы. Мама выпорхнет из трамвая, помашет рукой папе, идущему по бульвару. Они встретятся и вместе зашагают к подъезду.

Как всегда.

— Игорь, ты должен кое-что запомнить, — сказал вдруг кот.

Примитивный динамик хрипел, искажая голос, однако слова звучали отчётливо.

— У меня мало времени и сейчас ты вряд ли поймёшь. Поэтому просто запомни. Повторяй, пока не заучишь наизусть. Жизнь течёт только вперёд. Никогда не пытайся исправить своё прошлое. Никогда, слышишь? Обещай мне. Обещай!

И его стеклянные глаза загорелись в сумерках зелёным светом.

Громовержец

Мегаполис встряхнулся, словно большой косматый пёс. Зевнул спросонок, обнажая клыки небоскрёбов. Облизал темно-синим языком реки губы набережных, высохшие за ночь. Прислушался к голодному урчанию полупустых вагонов метро и начал вычесывать блох из колтунов спальных районов: автомобили, блестя хитиновыми панцирями, устремились в проборы улиц, запрыгали, обгоняя друг друга, но вскоре намертво встали в пробках и заторах. Борьба с этими паразитами — вот уж, поистине, собачья работа.

— Так и хочется всех… К ногтю! — брызгал слюной Министр Транспорта, глядя на электронную карту города. Красную, как и его уши. — Кортеж Мэра сегодня застрял. С мигалками и крякалками!

Заместители и референты понимающе кивали. Что тут непонятного? Дороги рассчитаны на 500 тысяч машин, а их уже в пять раз больше. И это не предел. Дети вырастают, требуют себе отдельное транспортное средство. Тёлочки насасывают на «мерседесы» и «лексусы», ну разве таким откажешь?! Везде крутится реклама: покупайте тачки, чуваки! Забрать бы сразу все деньги у народа, чтоб не баловались. Но нельзя. Без денег народ способен на революцию или ещё какую подлость.

Ладно, раз сразу — не вариант, пробовали отнять по частям. Увеличили транспортный налог в десять раз. Потом ещё в десять. Штрафы стали выписывать за каждую мелочь, например, если плюшевый мишка на заднем сиденье ремнём не пристегнут. Бензин продают по заоблачным ценам, дороже ракетного топлива! Сделали все, чтобы личный транспорт превратился в неподъёмную роскошь для простых горожан. Замаячит перед ними призрак голодной смерти, встанет выбор — купить на последний грош хлеба для ребёнка или заправить железного коня, — тогда точно откажутся он машин.

Однако людишки попались упрямые: все равно ездят. Налоги не платят, а с гаишникам договариваются по вполне божеским расценкам. Уже везде видеокамеры развесили, чтобы бесстрастный робот нарушения фиксировал. Такому взятку не сунешь! Но голь на выдумку хитра — водители закрывают номера автомобилей новомодной чёрной сеточкой или грязью заляпывают, по старинке. Проезжая под камерами показывают оскорбительный палец. Дули крутят: выкуси, харя министерская!

Ах вот как? Ну, держитесь, гаденыши! Сами напросились. Власти Мегаполиса снесли все гаражи, а парковку сделали платной. Даже в родном дворе. Получите-распишитесь. Сотни зелёных эвакуаторов в три смены прочёсывают кварталы и увозят грешников на штрафстоянки. Выкупить оттуда хотя бы запасное колесо, и то практически нереально. Но и это не сломило: нарушители берут паспорт тёщи и оформляют в банке кредит на новую машину.

— Ничем не проймёшь этих… — Министр забуксовал, подбирая слово позабористее.

— А давайте их за решётку сажать, как в Сингапуре! — предложил один из советников.

Самоубийца. Обычно того, кто первым раскрывал рот, потрошили долго и болезненно. Но в этот раз начальник ответил задумчиво.

— Как в Сингапуре… Пытались уже. Как в Лондоне пробовали, как в Нью-Йорке. Как в этом… прости Господи… Шанхае. Не работают здесь их методы. Потому что за границей одна проблема — дороги, а у нас ещё и дураки. Вот ты, откровенно говоря, только подтверждаешь этот тезис. За решётку… Дебильная затея. Тюрьмы переполнены. Впихнем туда двести тысяч шоферюг. Максимум. А надо от двух миллионов избавиться. Минимум!