Обманная весна - [24]
— Ключ отдай, — перебил Грин.
Иван положил на выступ книжного шкафа влажный от пота ключ, который все еще держал в руке. У него дрожали губы и руки, и дрожь никак не хотела униматься.
— Грин… я же хотел…
— Я разговаривал с тобой, как с человеком, — на лице Грина появилась ужасная гримаса презрения, обращающего в ноль. — Я, как с товарищем, с тобой разговаривал, доверял тебе, у меня от тебя никаких секретов не было — а ты за мной шпионишь. Да я тебя видеть не хочу после этого.
— Грин, — сказал Иван, еле сохраняя лицо, — только скажи — это из-за гадины, да?
— Не твое дело, — отрезал Грин. Он остановился, скрестив руки на груди, сузив глаза в щели, и вся фигура выражала: «Я жду, когда ты уйдешь».
— Ну хорошо, — сказал Иван и помимо воли шмыгнул носом. — Я ухожу. Только скажи — тебе позвонить можно?
— Нет.
— А к бате ты сходишь?
— Нет.
— Но почему?
— Не твое дело.
— Знаешь, — не выдержал Иван, — ты душу губишь. Ты сейчас не сам говоришь, Грин — в тебя дьявол вселился, правда, только ты не понимаешь…
Его перебил смех вампирши.
Иван обернулся, будто его ударили. Мертвая девка лежала спиной на гриновой подушке и истерически хохотала, вытирая слезы. Грин в два шага оказался рядом с кроватью, коротко и сильно врезав ей под ребра. Смех оборвался.
— С тобой, Тонька, я потом поговорю, — сказал Грин вампирше, судорожно глотавшей воздух, и рявкнул на Ивана, — Ты что, еще здесь?!
Иван не выдержал. Он выбежал из комнаты, потом из квартиры, хлопнув дверью, потом, хлопнув дверью — из подъезда. Ветер швырнул ему в горячее лицо горсть снежных колючек, но это уже не имело значения. Некоторое время Иван шел куда-то, не разбирая дороги, потом ему попалась скамейка в каком-то загаженном сквере, он сел на эту скамейку и разрыдался.
Ивану казалось, что у него разрывается сердце.
День наступил серый, как шаровая краска.
Серые низкие тучи бродили в белесых небесах. Грязный снег примерз к серому асфальту. Серенький полусвет между серыми домами поднял Ивана с постели, тоскливый свет холодной весны, выродившейся в зиму.
Иван постоял в ванной, переглядываясь со страшным отражением в зеркале — «Слушай, рожа, ты моя? Ну, свинья!» Почистил зубы — не следовало вчера жрать из горлышка водку из непроясненной дряни, купленную в случайном ларьке: во рту кошкин дом. Плеснул в лицо водой — но на черные полосы под глазами это особенно не повлияло.
— Ванюша, кушать будешь? — спросила мама, и надо было что-то ответить.
— Мне не хочется, — сказал Иван.
— Лидочка звонила, — сказала мама, выходя из кухни в коридор. — Просила, чтоб ты перезвонил, когда проснешься.
— Я позвоню потом, — сказал Иван.
— Ты бы не обижал ее, — сказала мама, вытирая руки кухонным полотенцем. — Хорошая девочка… Что у тебя с лицом? Ужас же…
— Голова болит, — сказал Иван вяло.
Мама еще что-то лепетала о «таблеточке», о «кефирчике», еще о чем-то, но Иван не слышал, во всяком случае, в сознание ее слова не проникали. Он заставил себя одеться и выйти из дома.
На улице было очень холодно. Какая-то мелкая сухая крупа скупо сыпалась с неба на вымерзшую землю. Прохожие бежали мимо черные, нахохленные, спрятав обветренные лица в воротники — и прохожие были февральские, и ветер был февральский, и пахло злым февралем, и март был только на календаре с глянцевой картинкой, изображающей желтые вербовые шарики.
Трамвай трясся, ныл, визжал, свистел — и в конце концов остановился. Иван немного посидел — и вышел из вагона, с приступом тошноты увидав длинную вереницу трамвайных составов, растянутую на полкилометра суставчатую красно-белую кишку, вдоль которой, ругаясь, брели изгнанные пассажиры. Иван стукнул себя кулаком по колену и пошел пешком. Он надеялся только, что батя будет дома.
Отец Николай был дома. Он открыл дверь на звонок, улыбнулся в бороду — и нахмурился, когда встретился с Иваном взглядом.
— Иван, — спросил, отходя в коридор и давая дорогу, — что-то случилось? Худо?
— Хуже некуда, — сказал Иван, входя.
Ему очень надо было кому-то выплакаться, кому-то, знающему об их с Грином делах, верящему, понимающему — и он выплакался и выговорился за травником с медом, в милейшей батиной кухне, перед чудесным ликом Казанской Божьей Матери, как больше не мог бы нигде.
Отец Николай не перебивал, только все больше и больше мрачнел. Когда Иван рассказывал об их с Грином последнем разговоре, батя смотрел уже мрачнее тучи.
И решительно встал, когда рассказ был закончен.
— Мне всегда казалось, что Илья играет с огнем, — сказал он глухо. — Доигрался.
— Он не виноват, — сказал Иван. — Все из-за этой твари.
— Я предупреждал его, — сказал батя. — Я все время ему напоминал, что с сущностями из преисподней нельзя разговаривать. С ними нельзя идти на компромиссы. Зло ломало людей куда более сильных, чем Илья, людей святой жизни иногда — а Илья слишком ко многому относился небрежно…
— Отец Николай, — сказал Иван возмущенно, — почему вы говорите об Илье чуть ли не в прошедшем времени? Он же жив, он придет в себя — ему просто нужно помочь…
— Надеюсь, — сказал батя. — Нам надо пойти к нему, что бы он тебе не говорил. Он не властен над собой, поэтому его слова не стоит принимать близко к сердцу. Его квартиру надо освятить. Если дьяволица еще там, то ее необходимо уничтожить. А что делать Илье — это мы с тобой поймем, когда поговорим с ним самим. Надеюсь, зло не овладело его душой окончательно.
Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Тёмный властелин? Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари?Жестокий тиран. Командир мёртвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник. Он вообще думает о чём-нибудь?Он — чёрный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях. Он водит шашни с выходцами из преисподней.Он — Дольф Некромант. О чём он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.
Классики правы: богом впрямь быть непросто. Особенно на чужой планете. Особенно — если инопланетяне похожи на людей Земли, как близкая родня…
«Внутри каждого, наверное, живёт зверь. Только он не мерзкий, не низкий и не подлый… то есть, конечно, и такие бывают, но не в этих случаях. Зверь — просто зверь.».
Давно обещанный любовно-авантюрный роман про то, как муж любил жену)) А если серьезно — мир Некроманта, двести-двести пятьдесят лет спустя. Дело происходит в других странах и с другими людьми. Итак, юная принцесса отправляется за море, чтобы вступить в брак, но…
Надо же было хоть раз в жизни написать фэнтези о попаданце! Все пишут)))
Они пожирают нас. Они воруют наши чувства, наше время, наши души…И, может быть, только Вечность — настоящий Шанс спастись. Шанс первый, и последний, и единственный. Только Вечность. А что можно отдать за вечную жизнь? Душу? Кому нужна душа, выставленная на продажу… Совесть? А где она…А что у нас ещё есть? И с чем мы пойдём в эту Вечность? Как нам там будет — на пиру Вечных Князей и Хозяев Ночи?
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Оконченное произведение. Грядет вторая эра воздухоплавания. Переживут ли главные герои катаклизм? Что ждет их в новом мире? Открытие забытых небесных островов, продолжение экспансии островитян, восстания челяди,битва держав за место под солнцем на осколках погибающего континента. Грядущий технологический скачек, необычная заморская магия, новые города, культуры и жизненный уклад содрогнут когда-то единую Некротию...
Улыбка на классическую тему «Вампир и Девушка»))Тоже имеет отношение к циклу «Лунный Бархат».
Поздравляю всех читателей и друзей с наступающим Новым годом. Эта сказка — новогодний подарок для всех вас, в особенности — для тех, кто полюбил цикл «Лунный Бархат».
Мог ли ожидать Женя, скульптор и «последний романтик», что, познакомившись по дороге с работы с очаровательной девушкой, переступит грань, из-за которой смертному нет возврата?Мог ли маньяк, подкарауливающий в темных подворотнях припозднившихся школьниц, ожидать возмездия от того, кто пришел с совершенно неожиданной ночной стороны жизни?А бывший наемник, сущий бандит – почему он бросает свою «карьеру» среди братков ради другой, совсем другой – невероятной?Всё это ночь – глубокий океан, не достанешь до дна! Родной, с детства знакомый город может оказаться таким странным, таким непредсказуемым местом, если правильно посмотреть!Ночь обманывает и меняет, ночь срывает маски и надевает новые.